Более 70% убитых в России за последние два года женщин погибли дома. В 93% случаев их убивали партнёры, в остальных — родственники. Однако с домашним насилием сталкиваются не только женщины — от него страдают и мужчины, и дети, и пожилые люди. Из-за боевых действий в Украине уровень бытовой агрессии неуклонно растет на фоне всеобщего стресса и тяжёлого психологического состояния вернувшихся военных.
С людьми на улице мы поговорили о том, с какими проявлениями агрессии они сталкивались и как можно от них защититься, что должно быть прописано в законе о домашнем насилии и почему жестокость чаще всего проявляется по отношению к близким, а с правозащитницей обсудили существующие у россиян стереотипы о семейно-бытовых конфликтах.
В 2020–2021 годах 71% убитых в России женщин погибли дома, утверждают правозащитники. Это 2680 смертей от рук близких — пятая часть населения подмосковной Рузы и больше, чем живут в городах Плёсе или Приморске. В 93% случаев женщин убивали партнёры, в остальных — родственники. В пандемию COVID-19 Россия оказалась одной из самых неготовых к защите от домашнего насилия стран, считают в Консорциуме женских НПО. Его методику подсчёта критиковал криминолог Владимир Кудрявцев, но всё равно признал проблему очень тяжёлой. При этом четыре из пяти россиянок, осужденных в 2016–2018 годах за умышленное убийство, защищались именно от агрессии в семье.
В 2017 году Россия вывела из-под уголовной ответственности побои в отношении членов семьи, если их наносят в первый раз. В конце 2021-го Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) призвал власти РФ принять закон о домашнем насилии. В суде отметили, что в правовой системе страны просто нет понятия такого преступления, а борьба с ним не соответствует нормам Конвенции о правах человека. С марта Россия вне юрисдикции ЕСПЧ, также страна всё ещё не подписала Стамбульскую конвенцию о борьбе с насилием в отношении женщин.
В то же время от домашнего насилия страдают и мужчины, и дети, и пожилые люди. Так, среди пострадавших у себя дома в 2019 году немцев 19% составили именно мужчины. С жестоким обращением сталкивались 15,7% опрошенных ВОЗ пожилых людей, не проживающих в специальных учреждениях. А 60% уголовно наказуемых действий в отношении детей в России происходит в семьях, сообщала «Медуза» (признана в РФ СМИ-иноагентом). Мы поговорили с людьми на улице в Москве о том, что они знают о проблеме домашнего насилия, с чем сталкивались сами и какие видят способы защиты. Текст не претендует на статистическую точность, он лишь передает опыт случайного прохожего.
О случаях насилия в своей или чужой семье рассказали 7 из 10 собеседников и собеседниц.
Артём, 35 лет, инженер:
«Есть семьи, где человек наносит физический вред другому человеку: знакомые, родственники. Я знаю про такие случаи. Проблема, как правило, решается тем, что люди расходятся. По крайней мере в моей жизни так происходит, что люди разбегаются»
Олеся, 20 лет, студентка:
«У меня был такой опыт несколько раз, у моих знакомых был и есть, к сожалению. Могу только сказать, что это насилие со стороны мужчины»
Евгений, 23 года:
«Конечно, всё время. Мама бросила сковородкой в папу — попала ему в лоб. Ну ведь потому что он её довёл, правильно же? Скотина такая, бухает…»
Нелли, 84 года:
«Случаев сколько хочешь знаю! Он её бьёт, они убегают… в военных городках даже было. Убегает, мучается, муж пьяный придёт и что творит? Потому что пьяный, человек уже дурак, он не хочет лечиться, ничего. Я знаю такие случаи, и никто его не осудит»
Света, студентка:
«Я сама живу и слышу, как у соседей бьют, ругаются, крики, мат. Очень много наблюдала. Я была классе в пятом, ушла с подружкой с последнего урока, тут появилась её мама и повела домой. Потом эта девочка меня догоняет и говорит: тебя моя мама зовёт. Я подхожу, она заводит её за памятник, снимает очки и при мне начинает дубасить кулаками по голове. И мне сказала: если ещё раз увижу с ней, ей будет ещё хуже. Я пришла домой в слезах, рассказала маме, хотели обратиться к классному руководителю, но потом ситуация как-то замялась, и всё»
Мария, студентка:
«Да, у меня очень много на учёбе случаев, как девочки рассказывают, что то отец, то мать… В семье, с молодыми людьми очень плохие отношения, и они считают это нормальным. Одногруппница рассказывала: у неё отец очень сильно пьёт иногда, он её пнул или толкнул за носки разных цветов»
Ярослав, 20 лет, DevOps-инженер:
«Было, можно не буду говорить»
При этом ситуацию с домашним насилием в России респонденты оценили по-разному. Все признают наличие проблемы, но кто-то считает её «не сильно тяжёлой» или «стабильной, как и 300 лет назад», а кто-то «очень плачевной».
Раздумывая над тем, что именно считать домашним насилием, собеседники называли побои или физический вред, повторялись, говоря про оскорбления и принуждение к чему-либо. Один раз прозвучало сексуализированное насилие. По отношению к детям называли как тотальный контроль, так и безразличие — когда ребёнка оставляют предоставленным самому себе. Люди приводили гипотетические примеры, в которых агрессором выступает мужчина или же просто взрослый, но иногда подчёркивали, что опасность может исходить от женщин тоже.
«Это побои как со стороны женщин, так и мужчин. Насилие сексуальное, угрозы, травмы тяжёлые, с которыми обращаются за помощью к медикам», — считает лингвистка Татьяна, 27 лет.
«Домашнее насилие — это физическое или психологическое насилие над любым человеком: ребёнком, взрослым, неважно. Когда он живёт в психологически тяжёлых условиях, когда страдает психика, благополучие», — перечислила студентка Олеся.
Всё же чаще опрошенные считают, что от семейно-бытового насилия в первую очередь страдают дети и женщины. Прозвучало мнение, что мужчины и женщины рискуют в равной степени, и ещё одно — что мужчины больше. Защищать же их должны правоохранительные органы, социальные службы, государственные фонды, «те же, кто и занимается». Два собеседника предложили бороться с агрессией в семьях с помощью образования, а также «духовных и религиозных уроков».
«Государство может это сделать, но это должно быть воздействие на агрессора. Есть гражданский кодекс, а дальше уголовный. Соответственно, правоохранительные органы имеют на это полное право — защищать», — считает инженер Артём.
«Какие-то фонды должны быть, которые будут помогать на бесплатной основе. Или люди друг другу, чтобы не боялись обращаться за помощью, потому что иногда расскажешь, а никто и не верит, что такое правда происходит», — думает студентка Света.
«Если вы про ювенальную юстицию, ну это вопрос такой, двоякий. В ней работают те же женщины, которые подвергались насилию. И она занимается проверкой не чтобы устроить мир в семье, а чтобы отомстить мужику, который её пинал. Если взять исполнительниц из другого государства, с другой культурой, то это будет работать. Но если тех же самых людей… она просто мстит!» — уверен Евгений. Он предложил выходить из этого круга меняя роль жертвы на героя.
Ответы несколько изменились, когда респондентов спросили, кто действительно может защитить людей. «Сам себя только… пока полиции дождёшься», «по факту родственники и близкие защищают», «осознанность» — перечислили прохожие.
«Государство не занимается этим вопросом от слова совсем. У нас во многих сферах есть проблемы, в том числе и в правоохранительной. Мы знаем много историй о том, как вызывают полицию на крики, на шум и полиция приезжает через два часа… Совершенно недавно был такой случай, когда молодой человек убивал свою девушку и полиция приехала через три или четыре часа, и, к сожалению, она уже была не жива», — рассказала Олеся.
Помешать же правоохранителям делать свою работу, по мнению опрошенных, может бюрократия и занятость, стереотип «сами разберутся», молчание пострадавших или их нежелание наказывать обидчика.
«Если в его семье узнают, что он обратился, ему перекроют все доступы к этой помощи», — озвучила Светлана одну из помех.
Разделились мнения по поводу того, нужен ли в РФ отдельный закон о домашнем насилии. За него высказались два человека, один против, остальные затруднились.
«Какие-то законы есть, но я думаю, что перебарщивать, например, с ювенальной полицией, как это в европейских странах, не российский вариант. Это Павлик Морозов настучал на свою маму. Потому что сейчас, например, некоторым детям дают настолько свободу… Всё равно иерархия в семье родителей и детей должна сохраняться, уважение в первую очередь. Позволять детям говорить, что мне что-то не понравилось, я пойду настучу на своих родителей — это нет, это неприемлемо», — сказала главный бухгалтер Ольга, 47 лет.
«Я считаю, что домашнее насилие требует отдельного закона. Не принимают, я думаю, из-за действующей власти. Мне кажется, ей это не выгодно, потому что в целом она не интересуется жизнью людей. Они очень халатно относятся к этому вопросу, я бы просто сказала, что им всё равно и у них есть дела поважнее», — противоречит ей студентка Олеся.
Сошлись же большинство собеседников и собеседниц в вопросе о том, бывают ли допустимые случаи насилия в семье, за которые не следует наказывать. Почти все ответили нет.
«Нет, в плане насилия нет понятия разрешимого, допустимого, оно в принципе недопустимо», — утверждает Артём.
«Бить детей нельзя, надо убеждать. Вот есть у нас пословица: учи ребёнка, пока он поперёк лежит. Надо учить, бить нельзя. Нужно наказать как-то… обидеться, не разговаривать с ним, но только не бить. Если бы я увидела — такое нельзя допускать! Я мужу своему категорически такое не разрешила бы, ни в коем случае. И соседку если бы я увидела, конечно нужно детей спасать. Какие меры… смотря какая обстановка, почему бьёт. И убедить, что так нельзя, категорически нельзя!» — уверена Нелли.
Иное мнение оказалось у двух парней, они допустили случаи, когда за насилие в семье наказывать не нужно.
«Вот например, приходит мужчина домой, и ему жена: ты чё ботинки не снял, а?! Это насилие? Конечно да. Если она начинает давить на чувство вины, то это насилие, это абьюз, но это у нас насилием не считается. То же самое, когда мужчина говорит: я хочу, чтоб ты вот так одевалась! А ей это не надо… он начинает на неё давить. Это насилие требует какого-то возврата? Я думаю нет, надо либо принять, либо закончить эти отношения. Конечно, если это побои, то это требует наказания — с обеих сторон, кстати», — объяснил свою позицию Евгений.
Среди причин, по которым люди срываются на близких, нам назвали алкоголь, усталость, психические проблемы, отсутствие воспитания, «близкие довели», чувство права собственности на другого человека, негативный опыт в своей семье, страх потери и вообще обычную для людей агрессию.
«Потому что людям вообще свойственна агрессия, это нормально. Близкие люди — это те, с которыми ты больше настоящий. Я по себе сужу, мне тяжелее быть жестоким с людьми менее знакомыми, потому что я склонен оказать первое впечатление позитивное. Но когда ты с человеком, который знаешь что от тебя не уйдёт, начинаешь себя больше проявлять», — высказался 21-летний Толя.
* * *
В разговорах не обошлось без популярных убеждений, которые часто можно услышать в дискуссиях о семейно-бытовом насилии. Оценить, верны ли они и как влияют на решение проблемы, мы попросили юристку Консорциума женских НПО Татьяну Белову.
— Первое. У женщин, в отличие от детей, есть выбор, они всегда могут уйти, чтобы прекратить насилие.
Естественно, это тот стереотип, который никак не способствует борьбе с домашним насилием. Только агрессор решает, применять ли его. Не все пострадавшие знают, куда обратиться за помощью. Более того, выход из ситуации насилия часто порождает ещё более агрессивное преследование. Попытка выйти из отношений зачастую создаёт риски, выбор уйти — это опасный выбор. Зачастую для женщин это даже вопрос физической возможности покинуть квартиру. Мы сталкиваемся с теми делами, где их просто запирают дома.
— Люди сами выбирают не тех партнёров.
Это опять перекладывание ответственности на пострадавших. Никакой агрессор в начале отношений не будет применять насилие. Я думаю, не все из нас гениальные профайлеры из детективных сериалов, которые могут по лицу определить, что человек склонен к насилию и будет избивать. Агрессоры не всегда ведут себя одинаково со всеми. Они как раз контролируют поведение и понимают, когда можно дать волю агрессии.
— Мужья бьют жён, когда те выводят из себя, они просто не справляются с этим давлением.
Получается, у нас есть ситуация, когда человек ведёт себя достаточно хорошо, чтобы его не избивали, но если что-то пойдёт не так — можно ударить? Это даже звучит дико.
— Защищая детей, нельзя перебарщивать с ювенальной юстицией, это грозит доносами на родителей по мелочам.
Противники закона о профилактике семейно-бытового насилия действительно часто прибегают к этому аргументу. Но по факту он не содержит никаких мер, направленных на отбирание детей из семей, на введение ювенальной юстиции. У нас и сейчас возможно привлечь родителей к ответственности за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей, за насилие, просто вопрос в том, что нет систематизированного законодательства именно по вопросу домашнего насилия, которое обладает определённой спецификой.
— А в чём его специфика и как отдельный закон поможет защитить людей в семьях?
Домашнее насилие — не отдельный конфликт, а систематические акты насилия, которые направлены на установление контроля. Пострадавшие особо уязвимы, потому что зачастую агрессоры знают о них довольно много. Пострадавших легче выследить, испортить им репутацию. Если закон будет принят, во-первых, это будет statement [заявление] о том, что домашнее насилие — это не окей. Будет закреплено это определение. Во-вторых, закон направлен на профилактику насилия и на защиту пострадавших. Там должны быть меры, которые их защищают. Охранный ордер, который запрещает агрессору приближаться к пострадавшей, если она сама попросила. Создание шелтеров, чтобы пострадавшие могли туда уйти. Также это сбор статистики о домашнем насилии, потому что у нас официальной нет. Хотелось бы работать с проблемой на начальных этапах, а не когда уже говорим, что у нас труп. К тому же меры профилактики должны включать в себя возможность получить юридическую помощь. Агрессорам УПК предусматривает возможность воспользоваться бесплатным адвокатом, в то время как для пострадавших такой нет.
— Что ещё должно быть в закон о профилактике домашнего насилия?
Чтобы закон был эффективным, в нём должна быть предусмотрена возможность межведомственного взаимодействия между правоохранительными органами, медицинскими учреждениями, судами, некоммерческим сектором. Важно наличие хорошего определения, чтобы оно отражало специфику домашнего насилия. Чтобы пострадавшие понимали, что происходящее с ними — то самое, и защитники — с чем именно они работают. В любом случае закон уже должен быть принят, он столько времени рассматривается, и это никак не помогает пострадавшим.
* * *
Сейчас, во время боевых действий на Украине, правозащитники опасаются увеличения масштабов домашнего насилия в России. На это способны повлиять общий стрессовый фон и тяжёлое психологическое состояние вернувшихся военных. В отсутствие закона, который бы мог защитить людей внутри их семей, и устоявшейся практики правоохранительной работы с такими случаями, помочь могут активисты. «Насилию.нет» и «Анна» (обе НКО признаны выполняющими функции иноагента), уже названный Консорциум женских НПО, «Китеж-центр», «Ты не одна» и ряд других организаций оказывают юридические и психологические консультации, находят безопасное место проживания для пострадавших. В марте НКО заявили о снижении числа пожертвований из-за санкций и попросили государство о помощи. Независимо от того, какой она будет, внести вклад в благотворительность может каждый: разовая поддержка или подписка на донаты позволят продолжить спасать жизни.
