«Вы — пушечное мясо». Почему российские власти творят всякий треш?

Почему централизация власти, уничтожение демократических институтов и разложение госаппарата рано или поздно приводят к войне? В тексте о маргинализации российской политической системы публицист Владислав Крамер детально объясняет, как чиновники-карьеристы захватывают власть, чем современная Россия все-таки отличается от Третьего рейха, из-за чего среди депутатов процветают идеи о всемирных заговорах, почему россияне больше не могут остановить войну и что делать гражданам, когда вся власть в руках милитаристов (спойлер: об этих стратегиях поведения вы вряд ли слышали).

«Макарошки», «мы не просили вас рожать», «вы в этот бюджет ничего не клали» — когда-то эти мемы внезапно открыли россиянину глаза на так называемую новую искренность своих чиновников. А сегодня, когда власть угробила экономику и принудительно отправляет граждан на фронт, россиянин узнал, что у «новой искренности» есть еще один слой.

«Вы пушечное мясо», «послезавтра вас уже не будет», «в три присеста должны все мужики быть там», «мальчик Вова из Киева, ты получишь ракеты». Теперь новогоднее обращение главы государства записывается на фоне военных. Военкомы отправляют в части неспособных воевать людей. А в тюрьмы сажают за листок с двумя словами.

Как деградация политической системы привела к войне с Украиной? Почему чиновничьи кресла занимают маргиналы? Отчего российское чиновничество боится одного человека? Что общего между президентом и военкомом? Обсудим в этой колонке.

СВО вместо электрификации всей страны

При погружении в ежедневные сводки боевых действий, важно не забывать коренную причину их начала. Денацификация, демилитаризация, освобождение братушек из восточной Украины и война с НАТО — это повод. «Захват территории» — это ошибочно понимаемая причина. А сохранение власти внутри России — это истинная причина, по отношению к которой захват территории является инструментом.

В 2014 году предвыборные рейтинги повышали за счет Крыма. Сейчас эта рабочая схема дала сбой, банда наркоманов и нацистов все еще правит в Киеве, а присоединение Херсонской области к РФ и ее потеря стали историей о «полуторамесячном рейхе».

А можно ли было сохранить власть обычными методами? Сфальсифицировать выборы в 2024 году и задавить протесты дубинками и резиновыми пулями. Обладая послезнанием, мы можем сказать: «Да, и это очевидно».

Но послезнание — это свойство магического мышления. На нем основаны рассуждения о вышедшем миллионе протестующих и сбежавшей от страха власти, об организации цветных революций из-за рубежа или о 500 американских корпорациях, правящих миром и воюющих с Россией руками Украины.

Авторитарный правитель не боится народа, он боится окружения — влиятельных патрициев, нотаблей, магнатов, держащих в своих руках финансовые, административные, политические и медийные ресурсы. 

Стабильность твоей власти в авторитарной системе зависит от ожиданий твоего окружения, которые меняются, когда ты слабеешь или терпишь неудачу. Сначала ты легитимизируешь свою власть (через рейтинги, выборы, харизму, священное право или силу) и только потом на тебя надевают корону.

И наоборот, если твои рейтинги упали, ты переходишь в режим сохранения власти любой ценой в ущерб политической репутации. 

Если страна изолируется, а в отношении чиновников вводят санкции и вообще ты всех задолбал, тогда-то окружение начинает ощущать конечность твоего правления. И в этот момент может начаться стихийный процесс: табакерки, цветные революции, подпольщики, сепаратисты. Ты можешь попытаться обыграть ситуацию, создав тоталитарную систему слежки и подавления, жить в ожидании заговоров. И тут уж твое будущее зависит только от одного: кто кого сожрет.

Впрочем, такой стихийный процесс начинается не всегда. Тебе могут просто предложить купить кирпич. То есть назначить номинального преемника, а самому сохранить власть в специально созданном для этого Совбезе с оружием и чекистами.

Но вот, например, в 2019 году кирпич купил бывший президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Он покинул пост и назначил «номинального» президента Токаева. Сам Назарбаев забрал с собой все самые крутые полномочия и ушел работать председателем Совбеза, Ассамблеи народа Казахстана, членом Конституционного совета и прочих скоплений людей в административных зданиях. К 2022 году стараниями Токаева Назарбаев потерял всю возможную власть и стал «просто пенсионером». Теперь только снисходительность Токаева отделяет Назарбаева и его семью от уголовных расследований по фактам коррупции и прочих преступлений.

Представьте себя на месте главы соседнего государства (чуть севернее), который сначала наблюдает за этим безобразием, а потом косится на кирпич, протянутый ему своими придворными. Тем более у своих взгляд злобнее, клыки острее и кровь по ним течет обильнее.

Пришлось быстро переворачивать шахматную доску, отказываться от «транзита власти», который намечался до 2024 года, и искать новый инструмент легитимизации.

Человек часто подвергается эффекту хиндсайта (послезнания). Задним числом мы все понимаем, что правитель принимал глупые решения, которых мы сами, естественно, на его месте не приняли. Это сейчас, после знаменитого заседания Совбеза о признании суверенитета ЛДНР (или совета повязанных кровью), мы привыкли к мысли о том, что они его боятся и ничего не сделают. Это сейчас мы понимаем, что можно было просто провести фейковые президентские выборы, а всё свое окружение запугать тоталитарным контролем и репрессиями, перейдя к открытой диктатуре без войны.

Но в вялотекущей ситуации, когда нет боевых действий, чрезвычайных положений и мобилизации во всех смыслах, нельзя быть уверенным в том, что в среде влиятельных политиков ничего не готовится. А вдруг готовится? А если это не твоя победа на выборах 2024 года? А если это победа на выборах 2024 года, но будут протесты? Можно ли стрелять по протестующим? Можно. Но безопасно ли это? Выполнят ли приказ? Огромное количество «вдруг» и «если».

Поэтому международная повестка классическим образом заменила внутреннюю. Она проще. Она не требует глубоких знаний. Ее результаты нельзя конструктивно проверить. И она очень вдохновляет злобного избирателя, несмотря на то что далека от его нищего быта.

Впрочем, провал СВО, масштабные санкции, мобилизация и угроза потерять вообще все «присоединенные» территории не привели к повышению рейтинга по модели 2014 года и сделали международную повестку слишком близкой к отдельному россиянину. Она буквально пришла к нему в дом. С повесткой. И инфляцией. И приказом об увольнении.

Крымский сценарий провален, рейтинги низки, повышать нечем, выборы никто не отменял, а уходить по-прежнему нельзя. А теперь, после всего содеянного, вообще нельзя. Не вариант.

Мы вернулись в исходную временную точку. Фальсифицировать выборы 2024 года (или отменять их в связи с военным положением) придется. Жестко подавлять любые протесты придется. Только теперь ко всему прочему мы имеем еще –10 очков к харизме из-за провала СВО и брожения в среде элит.

Таким образом, из-за потерпленной неудачи мы сделали большой крюк, на пути по которому растеряли слишком много политического рейтинга, доверия, стабильности и других важных вещей, а вернулись в прежнюю точку. Формулу этой ситуации можно выразить следующим образом:

«Если не можешь стрелять по своим, стреляй по чужим. Если не можешь стрелять по чужим, стреляй по своим».

В тех случаях, когда диктаторы заканчивают свое правление у расстрельной стены, в лапах у разъяренной толпы или на трибунале (Чаушеску, Каддафи, Хуссейн), как правило, прослеживается закономерность: пересидел, пересажал, устроил застой, всех достал, был свергнут. Но эта закономерность срабатывает не всегда. Кто-то доживает до естественной смерти на свободе (Франко, Пиночет, Чавес, северокорейская династия Кимов).

Поэтому мы не будем гадать, к чему всё придет, а поговорим о том, с чего всё начинается. Откуда берется этот серый российский чиновник, который неправильно понимает смысл своего нахождения в системе управления, даже достигнув высшего поста в вертикали власти?

Карьеристы и специалисты

В российском государственном аппарате, как и в любом другом, есть две условные парадигмы поведения чиновника — парадигма карьериста и парадигма специалиста. Они определяются тем, как чиновник растет в должностях.

Следование этим парадигмам не всегда ведет к занятию высших государственных должностей (президент, премьер, министр, спикер парламента, председатель Верховного суда), но они, как вектор, всегда направлены на занятие более высоких постов. Чиновник может сочетать в себе обе парадигмы или менять их на протяжении своего карьерного пути. Но мы рассмотрим два очищенных до кристаллического блеска образца.

Карьерист растет быстрее, потому что работает по минимуму, об особенностях работы своего ведомства знает по верхам, всю «черную» работу сваливает на специалистов. Показатель его работы — не результат, а активность.

Основой выживания карьериста являются личные связи с более старшими карьеристами, которые всегда прикроют его задницу. Непрофессиональные люди всегда сплачиваются и солидаризируются, ведь только в стаях они могут выжить в этом жестоком мире, где все требуют от тебя реальных результатов.

В рабочее время карьерист ездит по встречам, решает вопросики, перерезает ленточки, светит таблом, открывая объекты, к которым не имеет отношения. 

У него раздутый аппарат, в котором куча заместителей, работающих за него, и пресс-секретарей, которые ведут его официальные страницы в соцсетях. Всю ответственность за провалы ведомства он возлагает на специалистов. Ведь у специалиста есть конкретные функции, за неисполнение которых можно наказать, а у карьериста есть лишь эфемерная обязанность «руководить». И наказать карьериста за неправильное «руководство» могут лишь в результате интриг и скандалов, да и то для видимости.

Например, когда карьериста увольняют из ведомства за какой-то опубличенный провал, он получает синекуру в другом ведомстве. Как отмечал Сирил Норткот Паркинсон в своих «Законах Паркинсона», в касте начальников тебе всегда дадут какую-то должность, потому что для начальника немыслимо, чтобы «один из нас» остался без руководящей должности. Так, министр обороны Сердюков после уголовного дела и отставки получил должности в структурах Ростеха. Медведев после своего президентства не отправился на пенсию или в «тот же самый бизнес», а стал зампредом Совбеза. Чубайс и вовсе оставался самым живучим из ненавидимых политиков, несмотря на сомнительную приватизацию 90-х.

Специалист же выживает не за счет связей, а потому, что он, сволочь, нужен. И без него, сукиного сына, никуда. Но он не «свой». На дочках других карьеристов не женат. В рабочее время по баням со всеми не ходит. На совещаниях говорит о проблемах, а не отчитывается об успехах. Однако, если необходимо назначить кого-то толкового, чтобы вытащить ведомство из задницы или не погрузить его туда, глаз падает в первую очередь на него.

Карьерист боится специалиста, но без него никуда. Поэтому в государственном аппарате, как в пчелином гнезде: трутни есть всегда, но все не могут быть трутнями, потому что для выживания популяции нужны рабочие пчелки.

Карьерист равняется на специалиста, потому что все любят, когда чиновник может разложить ситуацию по полочкам, сослаться на исследования и статистику, накидать цифр и процентов. На этом держится рейтинг Собянина как мэра-технократа. И по этой же причине нынешний министр обороны Шойгу тратил огромные усилия на формирование своего публичного имиджа как «толкового министра», сначала в МЧС, потом в Минобороны, пока имидж не столкнулся с реальностью на фронтах Украины. Да и выступления самого Путина помимо плоских шуток всегда наполнены цифрами и процентами. Они не всегда бьются между собой и с официальной статистикой, но для среднего избирателя это выглядит очень серьезно.

Для failed state характерно, что в определенный момент карьеристы осознают, что в аппарате власти их большинство. Требования друг к другу снижаются. Планка ответственности за ошибки и коррупцию снижается. Политические идеи перестают подпитываться фактами извне и варятся в замкнутой касте чиновников. Градус мракобесности этих идей растет по экспоненте. Иначе и быть не может, если люди, проповедующие бред, каждый день поддерживают друг друга в этом бреде. 

И вот однажды выясняется, что один из главных силовиков страны Патрушев верит в существование мирового правительства, которое не только имеет план глобального управления миллиардами людей, но и может обеспечить его выполнение.

Проблема в том, что диалектика борьбы двух противоположностей — карьерист и специалист — пронизывает государственный аппарат снизу доверху, начиная с кабинетов директора школы, начальника центра «Госуслуг» или военкома, заканчивая главным кабинетом в Кремле. Опасность вертикали власти в том, что мракобесы в высшем эшелоне власти формируют под собой такую же мракобесную, но лояльную структуру аппарата управления. Этим объясняется распространенность антинаучных идей в среде сотрудников госбезопасности (боевые экстрасенсы, места силы, шаманские обряды, артефакты власти, вечная жизнь, перенос сознания в компьютер и пр.).

Почему «вся власть никому» лучше, чем «вертикаль власти»

Когда у вас нет представительных органов (парламенты, советы, собрания), органов местного самоуправления, общественных объединений и СМИ, ограничивающих власть любого, кто хочет ее заиметь, трутни-карьеристы в государственном аппарате плодятся быстрее. Они не отвечают за результаты своей работы перед гражданами и их представителями. Они отвечают исключительно перед вышестоящим начальством, плоть от плоти которого они сами. Начальство всегда закроет глаза на провалы в обмен на очковтирательские объяснения от том, почему провал был неизбежен.

Вам может повезти, и во главе авторитарной системы встанет «специалист». Например, премьер Сингапура Ли Куан Ю, известный фразой «Хочешь победить коррупцию, будь готов отправить за решетку своих друзей и родственников».

А может и не повезти, как в большинстве других авторитарных систем, где коррупция становится семейным бизнесом (и это вполне конкретные семьи). 

Вскоре вы обнаружите, что вся вертикаль власти наполнилась людьми, которые освоили лишь один навык — навык воздействия на вышестоящее начальство. 

Естественно, это воздействие не через эффективную работу на благо граждан, а через пополнение кошелька вышестоящего начальства и обеспечение его дальнейшего повышения или переназначения.

Так, хороший губернатор — это не тот губернатор, который отстаивает интересы жителей своего региона (например, ныне сидящий Фургал). Хороший губернатор — это тот, кто может обеспечить в своем регионе более 70% голосов на выборах президента для кандидата со слоганом «кто, если не он». Хороший губернатор должен добыть более 50% за партию шулеров и клептоманов на парламентских и муниципальных выборах. Успешно пройдя через выборы, пусть и путем фальсификаций, вертикаль получает еще 4 года жизни, в течение которых занимается назначением карьеристов на руководящие должности и освоением бюджетов. А если 4 года — слишком мало, то при наличии карманного парламента, можно провести конституционную реформу и продлить.

В отсутствие обратной связи, поступающей из этой вертикали, граждане начинают жить параллельно ей. А потом очень удивляются, когда к ним в дверь ломятся люди из военкомата и сообщают, что пора умереть за родину, которую олицетворяет эта вертикаль.

Откуда взялся военком, который жил продажей военных билетов, новостями про наступающее НАТО, 10-летним коньяком и дачей, пока вы жили IT-технологиями, интернет-торговлей, блогами и путешествиями? 

Он был назначен вышестоящим карьеристом из министерства обороны за лояльность и принадлежность к касте. У них общий взгляд на жизнь, на политику, международные отношения и на вас. Они варятся в своей тепличной среде, поощряя мракобесное мировоззрение друг друга.

Поэтому, когда родина внезапно хочет от вас чего-то большего, чем налоги и «не бухтеть», ваши с военкомом реальности пересекаются. Если вы никогда не интересовались политикой, вас очень удивит, почему мужик в погонах, работающий в пошарпанном здании в районе вашей прописки, имеет над вами власть барина по отношению к крепостному. Вас удивит, почему менее образованные и более невежественные люди с идеями насчет мирового масонского заговора имеют законное право вломиться в ваше жилье, забрать вас и отправить на войну, с которой вы не согласны. Но к этому моменту вокруг вас уже нет политических и общественных структур, которые будут за вас бороться.

Если ваш участковый не избирается как шериф, а назначается вышестоящим должностным лицом МВД, то он будет работать на отчетность, а не безопасность в районе. Если ваш мировой или районный судья назначается президентом, а не избирается жителями района, он будет судить по «телефонному праву». Если управляющая компания вашего дома спущена чиновниками, а не избрана жильцами, вы будете платить за капитальный ремонт, который никогда не проведут.

Фашизм получается сам по себе

Сегодня мы часто слышим неадекватные речи депутатов, пропагандистов и некоторых заместителей из Совбеза о ракетах для мальчика Вовы из Киева, об утоплении детей, о запрете на возвращение уехавших от мобилизации и т. д.

Означает ли это, что они реально хотят упаковать «под ключ» тоталитарное государство со всеми входящими в комплект клыками и когтями? Безусловно, нет. Жить в тоталитарном государстве не хочет никто, кроме тех, для кого нет другого выбора.

Они решают личные проблемы. Чем громче ты поддерживаешь основного политического актора, тем вероятнее ты получишь новую синекуру. Чем тише ты это делаешь, тем вероятнее у тебя ее отберут и передадут более крикливому общественному деятелю, рвущемуся к кормушке.

В какой-то момент голоса всех рвущихся к власти и бюджету соединяются в единый поток, который кажется высшему руководству не только поддержкой, но и действительной волей политической элиты. Авторитарный правитель боится своего окружения не меньше, чем оно его, и действует в соответствии с этой волей. Поэтому создается иллюзия полного единодушия, тогда как на самом деле все просто хотят выжить и нажиться.

Политик, предлагающий сажать противников войны, проводить зачистки на Украине и репрессировать отдельные категории населения, не пытается подражать Третьему рейху. 

Он предлагает отдельные инициативы, которые помогают ему обозначиться. Таким образом, он старается политически, физически и финансово выжить и подняться в авторитарной/тоталитарной системе. Просто набор таких мер в подобной системе всегда один и тот же, и поэтому мы наблюдаем столь явные параллели.

Безусловно, мы не Третий рейх, просто у нас тоже есть отдельные враги государства и их надо сажать. Это отдельная инициатива. Мы, конечно же, не Третий рейх, просто надо криминализовать геев и лесбиянок, чтобы дать народу общего врага. Это отдельная инициатива. Естественно, мы не Третий рейх, просто надо было провести спецоперацию и присоединить территории, чтобы переизбираться на следующих выборах. Это отдельная инициатива. Ну, а если по итогу мы собрали полный комплект деталек из набора «Третий рейх», это случайное совпадение.

Государственная машина, которая разгоняется кровожадными голосами множества отдельных политиков, въезжает на территорию реального фашизма неожиданно для них всех. Похмелье наступает, когда сажать в концлагеря начинают тех, кто вчера требовал их узаконить. Просто потому, что политические расклады изменились, а концлагеря и репрессивный уголовный кодекс остались.

«Окей, а что делать-то?»

Общество — это не химическая пробирка, где можно провести контролируемую химическую реакцию. Да, общество подчиняется столь же жестким законам, сколь и химические реагенты, и одна и та же реакция ведет к одному и тому же результату. Мы вместе с окружающим миром состоим из атомов, общее движение которых дает лишь одно возможное состояние реальности в следующую единицу времени.

Но отличие общества от химической пробирки заключается в степени контролируемости и прогнозируемости. Общество — не чистый реагент с понятной экспериментатору молекулярной структурой. А экспериментатор обычно сам является частью этого общества. Структура общества как материи слишком сложна для нашего мозга с точки зрения прогнозирования. В реальности мы не можем предсказать состояние собственного организма в течение следующего часа и повлиять на него. Что уж говорить о поведении человека, а тем более миллионной популяции людей. В этой серой зоне и действует парадигма «неизвестно когда и где полыхнет».

Поэтому, чтобы делать хоть что-то, нужно начать с трезвой оценки собственного положения. Как бы вы ни были образованы, как бы ни понимали суть происходящего, сегодня на стороне мракобесов и милитаристов аппарат управления, аппарат насилия и лоялисткий электорат (граждане, которые всегда болеют за казино, то есть поддерживают имеющуюся правящую элиту). Ваши же институты гражданского общества последовательно уничтожаются.

У вас нет понятно артикулируемого инструмента, который позволит остановить ракеты, сейчас летящие на территорию Украины. Годы упущены, вы опоздали, завершать войну будет, по большей части, сама Украина. 

Высшие должностные лица России огородились рядами штыков и заперлись в крепости, переворот возможен лишь внутри этой крепости. Но вы будете терпеть последствия этой агрессии как часть российского общества: нищать, сталкиваться с дискриминацией за рубежом, жить под угрозой репрессий в России.

Вы не сможете уехать из страны в полном составе. Из релокантов лишь немногие переселятся успешно. Большинство станет обычными мигрантами и будет жить по правилам жизни мигранта (минус к харизме, минус к добыче золота, минус к здоровью и куча заблокированных веток развития).

Вероятность сесть после митингов и пикетов кратно возросла. Они больше не являются инструментом остановки войны. Поэтому если вы не планируете быть крупным политиком в Прекрасной России Будущего, то публичные заявления больше не ваш метод. Известные политзаключенные, отправившиеся в места заключения почти добровольно (Навальный, Яшин, Кара-Мурза), делают ставку на смену политической ситуации и скорое освобождение. Но в сценарии Еще Более Отвратительной России Будущего вы просто окажетесь надолго нейтрализованными представителями немногочисленного передового класса.

На вашей стороне нет миллионов пассионариев, которые умеют демонтировать тоталитарные системы. Вам не удастся создать массовую протестную ситуацию раньше, чем она возникнет естественным образом. В России нет политической культуры. Годами из граждан вытравливалась привычка самостоятельно создавать общественные объединения и культивировалась разобщенность по всем вопросам. А экономические и финансовые власти делают всё, чтобы обнищание общей массы граждан не было достаточно резким для массового протеста.

Задача у оставшихся в России интеллектуалов — выжить в зоне радиации. 

Экономика не может умереть, пока есть люди. Поэтому все еще следует оставаться конкурентоспособным как специалист или предприниматель, чтобы не оказаться в одной экономической лодке с народными массами, иметь возможность переждать период кризиса на более высоком уровне и иметь инструментарий в виде денег и свободного от выживания времени.

Для этого важно укреплять и умножать количество сильных и слабых социальных связей, как с близкими по мировоззрению, так и с Z-патриотами, чиновниками, людьми неопределенной политической ориентации. Во-первых, сегодня у них все деньги. Во-вторых, они те еще перевертыши, и в нужный момент ваши социальные связи могут оказаться сильнее, чем политические разногласия. Если вы не можете сломать систему, вы должны быть готовы к моменту ее естественного ослабления. 

Когда в крепости пир сменится на резню между господами, именно вы должны оказаться гвардейцем, казначеем, конюшим, виночерпием или шутом, работающим в стенах крепости.

Кроме того, арестовать и посадить человека с большим количеством социальных связей, если и возможно, то гораздо сложнее. Например, сегодня у правоохранительной и судебной системы большие сложности с преследованием Евгения Ройзмана, который открыто высказывался против войны. Бывший мэр Екатеринбурга слишком сильно связан с гражданами своего города независимо от их политических взглядов. Пока Ройзман находится под следствием и домашним арестом, мэрия Екатеринбурга сделала немногозначное заявление, официально открыв его барельеф в своем здании. На этом примере мы видим, как у федерального центра возникает проблема: оставить на свободе незатыкаемого противника войны или подкинуть дров в костер сепаратистских настроений.

Итак, никто не даст вам конкретной инструкции по политической борьбе, в которой целью является ваше благополучие. В этой игре есть только один принцип: прогрессивный класс крутится сам и не ждет активности со стороны широких масс. На стороне агрессоров система, институты, иерархия с одной стороны и улюлюкающая толпа с другой. 

Разумные и образованные люди остались почти без институализированных объединений. 

Следовательно, нужно поддерживать то, что осталось, создавать собственные институции и, что важно, использовать институции действующих политических элит, бюрократии, бизнеса, СМИ, НКО и т. д. Не время бежать из них с протестными лозунгами. Время внедряться в них, заменять собой их нынешнее содержимое и создавать основу для перемен.

Быть может, активное участие прогрессивного класса в формировании таких социальных связей десять лет назад предотвратило бы массовую поддержку войны сегодня. Быть может, не ударила бы ракета по жилому дому в Днепре 14 января 2023 года. Если вы не пытаетесь создать эти социальные связи сегодня в дни войны, которую вы не можете предотвратить, опуская руки, ракеты полетят в жилые дома через год, пять или десять. 

Образ «хороших русских» формируется не открытым осуждением войны сегодня, а эффективным, заблаговременным и зачастую контринтуитивным действием, которое оценивается по результату, а не рвению.

Сегодня для вас алгоритмов нет. В ситуации многофакторности, нестабильности, непредсказуемости и отсутствия понятных демократических механизмов выручает лишь общая линия поведения с ее основными принципами. Не разменивать свой потенциал на бесполезные акции. Действовать тонко. Сохранять трезвость ума. Не поддаваться тщеславию. Быть «своим» для всех. Быть им столько, сколько это понадобится. И, конечно, не позволять убить в себе понятие нормальности, не стать органической частью болота, в котором вы учитесь дышать. Это многогранная и сложная задача, которая требует от вас быть не просто либеральным псевдоинтеллектуалом с плакатом, а универсальным человеком с качествами хладнокровного разведчика.