Танец гремучей змеи
Постмодернистская пьеса Вячеслава Волженко «Танец гремучей змеи», построенная на отсылках к Библии и Корану, романам Флобера, Набокова и Джойса, зарубежным блокбастерам и даже популярным ютуб-шоу — это одиннадцать коротких актов одного вечера, который закадычные друзья проводят в баре. В комически-философских диалогах от первого пива до третьей водки обезличенные персонажи Α1, В и Г шутят анекдоты, рассуждают о роли Жанны д’Арк в истории, обсуждают концепцию несуществующего романа «Бласфемия» об апогее феминизации общества, поют хиты Mötley Crüe, но больше — делятся сплетнями, обсуждают свои похождения, флиртуют с незнакомками строчками из кино и песен, пытаются вернуть утраченные отношения и найти наконец ответ на вопрос, что же нужно женщинам — почему те, кто нравится, отвергают, и наоборот.
Пиво первое
Β. Семнадцатилетний мальчишка без сознания и не дышит. Передоз. Представляете, да?
Α1. Черт.
Γ. Ой, можно скажу? Анекдот про наркомана. Сидит ребенок рядом со сломанной машинкой. Мимо проходит наркоман, спрашивает: ты чего плачешь? Колеса потерял. Бывает, а сейчас что делаешь? На травке сижу. Тоже неплохо!
Α1. Ха-ха.
Β. Братан.
Γ. Что? Да ладно тебе!
Α1. Так что с тем пацаном, откачали?
Β. Откачали.
Α1. Ну и хорошо. За встречу?
Β, Γ. За встречу.
Α1. Мне тут мать одну историю поведала. У её начальника нашли саркому, неоперабельную. Задал он, значит, своему лечащему врачу вопрос: времени мало? А тот ему: не оставайтесь один. У мужика ни детей, ни плетей. И вот он говорит маме: это и была жизнь, дорогая моя. И она кончена. Вот что мне теперь делать? Просто закрыть глаза и умереть не получится.
Β. К чему ты ведешь?
Α1. А я сейчас скажу тебе. Мужик разместил в сети объявление. Не поверите. Возьму вашего ребенка в аренду.
Β. Оу-у-у.
Γ. Мрачная тема.
Α1. Знаете что? Мы ели с дерева познания, но все равно ничего не поняли. Так зачем нам, простите, есть с дерева жизни?
Β. Опять библеистика пошла. Расслабься, брат, просто будь смиренен.
Α1. Пытаюсь.
Β. Во, точно. Помните ту, что всех нас забраковала?
Α1. Кого?
Γ. Нет, не помню.
Β. Родила в прошлом месяце.
Α1. Поступилась принципами, возможно ли?
Γ. И не встала в позу?
Β. Встала-встала, её в этой позе и…
Α1. Да здравствует девственница!
Β. Кстати. К вопросу о девственницах. Видения, что вдохновили Жанну д’Арк на борьбу с джентельменами, были следствием какой-то формы эпилепсии. Вот он источник божественных откровений!
Α1. Кто бы сомневался.
Γ. Все равно Жанна д’Арк удивительная. Вы только подумайте, ведь о ней почти никто и не вспоминал после её смерти. Просто не знали, как к ней относиться. Это потом уже реабилитировали, совершенно уникальный процесс был. И не найти, главное, аналога ему в средневековой истории. Невероятная дама.
Β. Братан, я понимаю, некоторым нравятся женщины постарше, но шестьсот лет? Это уже настоящее извращение.
Пиво второе
Β. Тебя послушать, и Иисус был черным?
Γ. Почему нет?
Α1. Друзья, читаю сейчас, значит, роман, называется Бласфемия.
Β. Это чей?
Α1. Не суть. Вы же знаете о городах-убежищах, из Чисел которые?
Β. Я знаю только одно Убежище. Замечу, что меня там более не будет. Рассадник фальшивых баб и настоящих дегенератов.
Α1. Дегенерата припоминаю, да.
Β. Доктор Неболит, сука.
Γ. Уродец.
Β. Когда вырасту, тоже куплю себе Шеви шестьдесят пятого. С языками пламени.
Α1. И будешь приторговывать конфекаином.
Β. А когда туда нагрянули поллюцейские, м-м-м… Сказка.
Γ. На самом деле мы, как зубатки, подкидывали свою икру этому заведению-цихлиде.
Β. Как кукушки, ты хотел сказать?
Γ. Ну да.
Α1. Так, Бласфемия.
Β. Бласфемия. Города-убежища. Не слышал о таких.
Γ. Я что-то читал у Брокгауза и Ефрона, но уже забыл, о чем там речь.
Α1. Ну, если коротко, это города, которые Моисей выделил для неумышленных убийц, скажем так, чтобы оградить их от мстителей за кровь.
Β. Ага.
Γ. Точно.
Α1. Теперь вообразите, что феминизация общества достигла своего апогея.
Β. Это не очень сложно.
Α1. В этом романе города-убежища нужны нам, мужчинам, чтобы скрыться от мстителей за нелюбовь.
Β. Бред какой. Я уверен, что любая баба вполне способна и сама за себя постоять. У меня товарищ выслеживал одну мадмуазель. Девочка — репетитор по литературе, готовит детишек к экзаменам. Ну он записался, что называется, на прием. Под идиотским предлогом каким-то, не знаю. Приехал к ней и с порога прям: мне нечем платить, ты мне нравишься. Но, как оказалось, баба была не промах. Провела ему экскурсию по своей квартире. Вот спальня, говорит, но в ней никогда ничего не происходило. А он косит под дурачка, понимая, что ведь это настоящее преступление. Наконец она выдала: что ж, раз мы не занимаемся любовью, и вы не уходите, давайте поупражняемся. И поупражнялась с ним в литературе. Совершенно бесплатно.
Γ. Добрая история.
Α1. Согласен. Но ты не понял меня. Мстители за нелюбовь и есть женщины.
Пиво третье
Α1. По-моему, милая парочка.
Γ. Она выше его ростом.
Β. Какая мерзость. Но ему, видимо, приспичило-таки спастись от девственности.
Α1. У меня, между прочим, тоже была история с репетиторами. Еще в школе в меня влюбилась практикантка, заменявшая учительницу английского.
Β. И чем все закончилось?
Α1. Да ничем. Смутила разница в возрасте, я растерялся. Молодой был, что вы хотите? А она предлагала такие вещи…
Γ. А я когда-то был влюблен в актрису театра. У нас в школе проходил студенческий капустник, и она в нем играла. Восхитительная артистка.
Β. Везде арлекины. Красивые — арлекины, страшные — арлекины.
Α1. Успокойся. Дай дорасскажу про Бласфемию.
Β. Я весь внимание.
Α1. Значит, основное действие начинается с того, что караульный убежища замечает плетущегося в сторону города юношу, истощенного, одетого во вретище, совсем слабого. Прямо у ворот пристанища парень теряет сознание. Караульный, не зная, что с ним, собственно, делать, отдает юнца на попечение своей малышке-дочери.
Β. Она из нормальных?
Α1. Вроде того. Она еще слишком молода. Ей пока не чужды совесть, жалость и заблуждения морали. В общем, юнец приходит в себя. Совет и жители города пытаются добиться от него какого-либо комментария, но парень лишь ходит исусиком. Только дочке караульного, которая его выходила, которая ему, естественно, нравится, он признается, что в убежище пришел, чтобы жить, не боясь любить или не любить.
Β. Прости, прерву тебя. Видите вон тех крошек? Как думаете, той, что со скорпионом на ножке, больше восемнадцати?
Α1. С татуировкой которая? Ей точно больше восемнадцати.
Β. Откуда такая уверенность? Духи подсказали или по лицу прочел?
Α1. Мы шапочно знакомы. Она училась со мной на одном потоке, ходила еще, кажется, на хучи-кучи.
Β. А-а-а, соблазнительная балеринка, такая дрянная, дрянная. Дайте-ка мне, пожалуйста, кусочек этого пирога.
Α1. Придурошный какой.
Β. Детка кидает взгляды. Приманка… Без неё не поймать. Ох, она наверняка еще и невероятно набожная.
Α1. Чего?
Β. Ну разумеется, у нее-то все колени стерты. Вы чувствуете? От всех обладавших ею мужчин остался еле уловимый душок.
Γ. Я не чувствую.
Α1. А мне, честно, недосуг.
Β. Тебе, может, не до сук, а у меня вот страшно сосет под ложечкой.
Α1. Не смотри на меня так, не надо.
Β. Ну давай. Давай!
Α1. Будь ты проклят.
Β. Вы опоздали, мой ненаглядный.
Γ. Меняем местоположение?
Β. Именно.
Пиво четвертое
Ладно, на самом деле, я думаю, это больше работает в сторону мужских однополых отношений. Почему-то всем нравятся лесбиянки.
Β. Не представляю, почему.
Твой друг довольно часто перебирает.
Α1. Считаете, такой заправский алкоголик, как он, еще способен перебирать?
С насмешками, я имела в виду.
Α1. В форме шутки нередко высказывается истина.
Я далека от недотроги, но стараюсь не превратиться в животное.
Β. Как же я тебя понимаю.
Чем ты занимаешься?
Α1. Пью.
Нет, ты работаешь?
Α1. Преподаю ребятишкам словесность.
Это… Довольно… Неожиданно, я бы сказала.
Α1. Отчего же? Дети обожают меня. Правда, остальное человечество не разделяет их энтузиазма.
Я совсем тебе не верю.
Α1. Зря.
Β. Настаиваю, я самый уважаемый художник в этом заведении. Меня здесь называют не иначе как гений.
Тебя невозможно расколоть. Скажи, ты всегда был таким?
Α1. Вовсе нет. Проблемы начались, когда мне стали нравиться девушки младше тридцати.
Β. Настоящему художнику нечего сказать. Его работа — придать очертания этому ничему.
Γ. Смотри, кто пришел.
Α1. Дождались. А это еще что за хрен?
Γ. Как будто не узнаешь.
Α1. Узнаю, конечно.
Β. Сочинительство на пределе, дорогуша. Текст не вправе более выигрывать по очкам, он вправе побеждать только нокаутом.
Α1. Эй, отойдем?
Β. Дамы, мы на минутку.
Α1. Она пришла.
Β. Да, я видел её. Вместе с тем додиком, кстати.
Γ. Следует избавиться от прямого конкурента. Самец гремучей змеи, например, несколько дней сторожит свою пассию, пока та готовится к совокуплению. И если в этот период поблизости появится другой самец, то эти двое неизбежно закружатся в танце: будут поднимать свои туловища и пытаться друг друга повалить. Смертельная битва, а напоминает вертеж.
Β. Ты опять за свое?
Α1. Есть еще одна самка, если вы не заметили, друзья. У меня под боком.
Β. Эта сучка из нахального класса? Да, двигатель у нее чистенький и раскручен до высоких оборотов, до самой красной зоны, тебе повезло. Разговори девочку, глядишь, встряхнет твою погремушку.
Α1. Пойду сначала с этой поздороваюсь.
Пиво пятое
Есть две девушки: одна — пришита, другая — приклеена. Что с ними нужно сделать?
Неужели отодрать?
Α1. Быки-осеменители, будьте добры подвинуться. Привет.
Ω. Привет.
Α1. Вау, выглядишь точь-в-точь как девчонка, которую я сегодня буду целовать в губы.
Ω. Ах. Зачем ты пришел?
Α1. Тянет. Я ведь люблю тебя.
Ω. Почему?
Α1. Почему? Кто-то вообще в состоянии внятно ответить на этот вопрос?
Объяснил я ему, что такое крепатура, а он мне говорит: мышечная боль — это показатель успешной тренировки.
Чел, мышечная боль — это показатель того, что тебе в амф добавили штукатурку или альфа пвп.
Вот-вот.
Ω. Ты пропал на месяц!
Α1. Тебе видна лишь половина истины, только следствие, но неизвестна причина.
Ω. И в чем же она?
Α1. Я… Я увяз, милая. Думал, что люди не будут терпимо относиться к моим личным неприятностям, если не сумею позабавить их во время откровения.
Ω. А, ну ты меня знаешь, я именно такой человек, тварина еще та.
Α1. Да не про то речь. Эх, он решил больше не жаловаться — знак того, что он действительно начал страдать.
Ω. Оставь цитатки для следующих баб, которых будешь разводить, ладно? Ты говоришь, что пришел ко мне, хотя даже сейчас сидишь с какими-то просвистульками.
Α1. Опять ты приняла белое за черное. Они ничего не значат…
Ω. Мне все равно. Не хочу это слышать. Пожалуйста, дай мне спокойно поработать.
Α1. Значит, кончено?
Ω. Подходите, кто готов заказать!
Α1. Если я уйду, то больше не вернусь.
Ω. А я уже пережила твой уход. Что вам, здравствуйте?
Одно светлое…
Α1. Подожди, приятель, я готов заказать. Три водки.
Β, Γ. Во-о-оу! Е-е-е!
Β. Кикста ма ха, что-то там, что-то там!
Β, Γ. Во-о-оу! Е-е-е!
Β. Бэйби-и-и!
Α1. Спасибо.
Ω. Это не тебе. Хотя можешь взять.
Β. Зэтс ол!
Γ. Кикста-а-ат май ха-а-ат.
Β. Пау!
Водка первая
Β. И вот он спрашивает его: вы столько раз играли роль гомосексуала, никогда не было соблазна им стать?
Γ. Ха-ха-ха.
Β. Вот вопросик, согласись?
Α1. Вы уже вернулись. Что случилось с соблазнительной балеринкой?
Β. Еще один повержен в прах, брат. Говорила мама, хорошие девочки по барам не шастают. А твоя старушка как поживает?
Α1. Да никак. Теперь все пропало и остается одно — как следует повеселиться. Веселье, собственно, я и принес.
Γ. Это водка?
Α1. Да.
Β. М-м-м, водочка. Стой, а самка гремучей змеи? Ты отлыниваешь от долга, я не понял?
Α1. Отстань от меня. Будем?
Β. Эх, у каждой красивой женщины обязательно есть парень, которого от неё тошнит. Будем, конечно, и пить будем, и гулять будем, а смерть придет — будем помирать.
Γ. Будем.
Β. Ох, хорошо пошла.
Α1. Друзья, скажите мне, пожалуйста, что им нужно? Что нужно женщинам от нас? Чего они хотят? Я сделал бы все.
Β. Непонятно только, чем они заслужили сие раболепие.
Α1. Может, они намеренно раздувают пламя, дабы закалить нас? Сотрясают бытие, бессознательно выбранное нами. Мною. Эту беспрерывную цепочку одноликих дней. Бессрочную рутину. Без изменений. Без неё.
Β. И гравировка на могильной плите гласила: товарищи, а вы не верили, что я таю. Ваш слизняк.
Α1. Я достигну небосвода и соберу в ладони дождь. Без неё. Я заблужусь в дремучей чащобе и отыщу бережно сокрытый листвою родник. Без неё. Она ввек не узнает о моих свершениях.
Β. Ей простительно, она ведь настоящая тупица.
Α1. Осиротелый мореход, погрязший в океане, я буду неспешно увядать, пока в конце концов не скончаюсь. Без неё.
Β. Смерть — это ужасно пошло, брат. Позволь умереть обывателю, а сам терпи.
Α1. Ладно, я, кажется, все. Еще по пиву? Или водки?
Β. Лучше пива.
Γ. Солидарен.
Α1. Слушайте, я же вам недорассказал об исусике из Бласфемии.
Β. О-о-о, вот это песня-я-я!
Γ. Погнали!
Пиво шестое
Β. Шы гат эн элэгэйта бэг, топ хэт ту мэч. Дрэст ин блэк он блэ-э-эк. Шы гат э филипино гюли, шы клэймс ис хё фрэнд. Ай тэл ю бойс, ю джаст гата лэс. Нау ай юсд ту кол хё Синди, шы чейнджд хё нэйм ту син. Ай гес зэтс зэ нэйм оф хё ге-е-ейм. Е ай рили юсд ту лав хё, зэн зэ кити шы дискавот. Итс гата би э сэкшуал синг. Нау ол эраунд зэ во-о-олд. Э гёлс вил би гё-ё-ёлс.
Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол ситьюэ-э-эйшон. Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол болинче-е-ейн.
Β, Γ. Ай сэй но-о-оу, но-о-оу, но-о-оу. Но-о-оу, но-о-оу, но-о-оу.
Β. Камон.
Α1. Отверженным быть лучше, чем блистать и быть предметом скрытого презренья.
Β. Интродюст ми ту хё лава ин э сэлофэйн дрэс. Зэн зэй бид ми э свит фэвэ-э-эл. Ла-а-аст тайм ай со зэм зэй вё кисин соу софтли ту зэ саунд оф вэдинг бэ-э-элс. Вэл ол эраунд зэ во-о-олд. Э гёлс вил би гё-ё-ёлс.
Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол ситьюэ-э-эйшон. Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол болинче-е-ейн.
Β. Нау донт ю ноу…
Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол ситьюэ-э-эйшон.
Β. Эвридэй…
Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол болинче-е-ейн.
Β, Γ. Ай сэй но-о-оу, но-о-оу, но-о-оу. Но-о-оу, но-о-оу, но-о-оу.
Β. Олрайт! Ох, сейчас будет соло.
Α1. Не обратилось ли рацио мира сего в безумие?
Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол ситьюэ-э-эйшон. Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол болинче-е-ейн. Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол ситьюэ-э-эйшон. Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол болинче-е-ейн.
Β. Ю ноу ви джаст гата сэй!..
Β, Γ. Ол эраунд зэ во-о-олд. Э гёлс вил би гё-ё-ёлс.
Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол ситьюэ-э-эйшон. Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол болинче-е-ейн.
Β. Ай тэл ю гёл!..
Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол ситьюэ-э-эйшон.
Β. Кити-кити, кити-кити…
Итс э сэ-э-эйм ол, сэ-э-эйм ол болинче-е-ейн.
Β. Е-е. Е-е-е. Но-хоу. Е, е! Но-хоу! Е, е! Е, е! Е-е-е! Ауч. Муа.
Α1. Отлыниваю, значит, от долга.
Β. Разумеется, отлыниваешь. Ты просто попроси, ей ведь не жалко.
Α1. На твоей совести.
Пиво седьмое
Я имела в виду, что дефективна, совсем больна.
Α1. Прими аспирин, утром будет лучше.
Девочки принесли на работу фуа-гра с камамбером, а потом и вино появилось. Сухое красное от Бержерак. Грех с фуа-гра не пить вино, понимаешь? Грех. А сейчас я пью, чтобы уснуть после купюр долларовых в моем носу. Весь день саму себя жалко. Пожалей меня тоже.
Α1. Истина в вине, но вино не есть истина. Не пей чересчур много.
С тобой хочу много пить. Если бы у меня была возможность, я бы уехала с тобой из этого города. Украла бы тебя и сбежала от всего. И, поверь, сбежала бы я только с тобой. Хоть на два дня. Спрятаться. Или хочу, чтобы ты украл меня.
Α1. Это твой голос или, может, голос красного со снегом?
Балда, ты нравишься мне. Да ты весь дрожишь!
Α1. Кажется, кто-то оставил форточку открытой.
Обманщик. Небось, сердца от меня над головой летают. Щеки, вон, уже окрасились в цвет моего вина.
Α1. Вскружила голову пожилому человеку. Все твой смех. Такой демонический, как раскат грома. Смех липучей сладости. Знаешь, по-моему, твоя соседка вовсе не собирается тебя искать.
Она мне надоела до невозможности. Вообще, все мои подружки — убогие сплетницы, а друзья-парни…
Α1. Просто убогие.
Я бы сказала… Та девочка за баром, она кто?
Α1. Мне — никто, остальным — барменша, потенциальная доярка.
Есть три вещи, из-за которых ты мне понравился. Назвать?
Α1. Назови, конечно.
Во-первых, твоя ядовитость.
Α1. Так.
Во-вторых, твоя скрытность.
Α1. Так.
Твоя извращенная натура.
Α1. Так.
Еще ты довольно похож на птеродактиля.
Α1. Считаешь? Подожди, это уже четыре вещи. Ладно, я понял, суть не только в твоем демоническом смехе. Теперь я вижу твои улыбающиеся подмышки, а… Кхм-кхм, гражданочка, моя талия находится чуть выше.
Ах, Чарлику это не понравится.
Α1. Твоему песику не понравится наш секс?
Не песику, а мужу.
Α1. Пф-ф-ф, ха-ха-ха, у вас большое будущее, скажу я тебе.
Заткнись. Делай то, что задумал.
Пиво восьмое
Γ. Дьявол тоже очень верующий человек.
Β. Верит, разумеется, ибо это абсурдно. Жизнь прилажена хорошо, но нам в ней места не найти. Ищешь все что-то по её карманам, ищешь. Роешься в них, роешься, а нащупываешь только свой член. Ну и начинаешь мастурбировать. Жду не дождусь, кстати, когда грамотеи отменят эрос. Жду безоговорочного торжества неразумия в принципе. Силой собственной дурости мы, полудурки, покорим вселенную. Будет совершенствоваться исключительно наше коллективное неразумие, остальные же человеческие составляющие исчезнут вследствие естественного отбора. Самосознание приведет-таки венец творения к вырождению. Какая ирония… Или к дивному новому миру без сисек и писек.
Γ. Солидарен с тобой относительно торжества неразумия. Еще и господство отрицательной селекции на лицо. Например, заглянул к нам позавчера в студию один видный театральный деятель. Был же Блумсдэй, да?..
Β. Вот он. Явился — не запылился, наш жён-премьер. А где мадмуазель?
Α1. Какая же она мадмуазель, она — шлюха. Замужняя, между прочим.
Β. Ушла, утомленная мужчинами, но все еще не удовлетворенная. Она наверняка умеет ублажать. Как и все дрянные девчонки. Своей слюной они соединяет кусочки мужского тела. Сверху донизу.
Α1. Что?
Β. Ай, черт бы с ней, ты договоришь, наконец, про свою Бласфемию?
Α1. Да. Так, в общем, исусик успешно ассимилируется с жителями города, женится на дочери караульного…
Β. Которая все еще из нормальных?
Α1. Естественно. Живут эти двое умиротворенно, без эксцессов, правда, до тех пор, пока в убежище не приходит неизвестный интриган, явно знакомый с исусиком. На одном из заседаний совета пристанища сам исусик признается, что в свое время отказал в любви весьма влиятельной особе. Неизвестный интриган же является её слугой. Собственно, юнец полагает, что фактор города поможет ему избежать вендетты.
Β. Кто честен, тому все кажутся подобными ему. Кто наивен, точнее. Ладно, какой вердикт-то вынес совет в итоге?
Α1. Понятия не имею, я остановился на признании.
Γ. А-а-а.
Β. Сука! Потрясающе! Стой, и куда ты?
Α1. Подавать аппеляцию.
Водка вторая
Ω. Дай мне спокойно поработать.
Α1. Милая, один вопрос буквально…
Ω. Нет. Не хочу ничего слышать. И так слишком много было сказано…
Α1. Он — твой парень?
Ω. Да, он — мой парень. Уйди отсюда, пожалуйста. Не бесись, не оглядывайся. Просто уходи.
Α1. Подожди… Сперва три водки.
Начать следует с речи. Заменить, допустим, некоторые предлоги.
Ω. Пожалуйста.
Не из-за женщины, а благодаря. Понимаешь, о чем я?
Β. Уже вернулся. Что случилось с твоей старушкой?
Α1. Друзья, должен вам сказать, что, несмотря на нашу борьбу, кое-где еще трахаются.
Β. Додик. Невероятно.
Α1. Глупая, глупая. Какая же она глупая! Вот проглотил бы все что угодно, но почему именно этот остолоп?
Β. Что можно быку, нельзя Юпитеру, брат. Ты опять к нам с весельем?
Α1. Да.
Β. Ох, не пьем, а лечимся, видит бог.
Α1. Дали мне, значит, понюхать счастья. А пощупать?
Γ. Счастье — это метафора, однажды пришедшая на ум в тоске.
Β. Да пошла твоя старушка на…
Α1. Нет.
Β. Она — дешевка, настоящая тупица.
Α1. Не верю.
Β. Да ведь шлюшка же. Кто её только не…
Α1. Не верю.
Β. Я и сам её…
Α1. Не верю.
Β. Мог бы, если бы захотел.
Α1. Не верю.
Γ. Она — барменша.
Α1. В это верю.
Β. Братан, хватит разыгрывать драму. Домогаться любви не есть любовь. Ты напоминаешь пса, который терзает пищащую игрушку, потому что издаваемые ею звуки походят на крики пойманной добычи. Расслабься, давай-ка лучше займемся весельем.
Γ. Будем.
Α1. Будем.
В какой-то момент школьница нагнала, а затем и обошла студентика. Ему остается двадцать четыре, а ей на днях исполнился тридцать один год.
Γ. Вы когда-нибудь задумывались, куда идут люди в проходах вагонов метро? Я, например, сижу или стою, а они идут, идут.
Β. Какое метро? Ты смыться хочешь, я не понял?
Γ. Помышляю о побеге, да.
Β. Метро уже закрыто, подожди нас.
Γ. Я не хочу ехать на такси. Пойду пешком. Гулять так гулять.
Β. Началось. А как ваше самочувствие, жён-премьер?
Водка третья
Α1. Это все… Это все очередь в туалет?
Ага.
Α1. Ух-х-х… Фу-у-у…
Старичок, тебе плохо?
Α1. Мне бы… Простите, мне бы…
Господа, тут человеку плохо! Пропустите его, пожалуйста!
Тут всем плохо.
Ой, ладно! Давай, старичок, аккуратненько.
А, блевать пошел.
Все полезно, что из рота полезло.
Что им там наливают? Налейте мне то же самое!
Α1. Уф-ф-ф… Чейндж, нау итс тайм фо чейндж. Насин стэйс зэ сэйм. Нау итс тайм фо чейндж. Пф-ф-ф… Господи…
Α2. Эй, дорогой, впусти меня к себе, прошу.
Α1. Что?..
Α2. Ну же, скорее.
Α1. Эм…
Α2. Фу. Слава богу. Девочке уже почти тридцать, а она все прячется от парней по туалетам. Фу.
Α1. Я… Ты не выглядишь на почти тридцать.
Α2. Какое это имеет значение? Я ведь знаю, сколько мне. Фу.
Α1. Так, ладно, а что за парень?
Α2. Два дня назад я была дурой. Согласилась встретиться с одним. Обещал вечную любовь. Теперь сидит, вцепился в мою руку, ходит везде за мной, боже, я еле сбежала.
Α1. Первая взаимная клятва двух людей была дана у подножия скалы, рассыпавшейся в пыль…
Α2. В свидетели они призвали небо, которое ни минуты не бывает одинаковым…
Α1. Все вокруг них было преходяще, а они верили, что их сердца не подвержены переменам. Может и нам взяться за руки?
Α2. Соединить ладони, чтобы бояться их потом разомкнуть? Ведь на этом все держится, да?
Α1. Думаю, девять мужчин из десяти оспорили бы твою категоричность.
Α2. Но ты десятый?
Α1. Нет, первый.
Α2. Хм. Скажи мне, у тебя было много женщин?
Α1. Сегодня что, суббота? Нет, уже воскресенье. По воскресеньям не так много.
Α2. Ты хочешь меня?
Α1. Потому что так положено?
Α2. М-м-м. Я не влюблюсь в тебя, даже не мечтай.
Α1. Удивила, меня еще никто не любил.
Α2. Нет-нет, это ты думаешь, будто тебя не любят, не понимают, а тебя просто не замечают. Только кокетки взаимодействуют с такими, как ты, и мучают вас. Но ты ведь достоин любви! Что ж, я буду любить тебя, я буду твоей любовницей.
Α1. Уф-ф-ф…
Знаешь, я стал замечать, что возвращаюсь домой с женскими волосами на одежде, но тем не менее без самой женщины.
Слушай, и я. Нет, так больше продолжаться не может!
Но продолжится?
Но продолжится.
Иллюстрации: Наталья Слепнёва
Расширенные авторские комментарии к новелле можно прочесть здесь.
