Путешествие в женщину

«Женская ревность убедительней мальчонки с автоматом Калашникова». В поэтическом сборнике Миши Токарева «Путешествие в женщину» кажущиеся хрупкими девушки оказываются совершенно непоколебимыми. Операторши спасательных служб отправляют бригады помощи, уговаривая больных не переставать дышать, медсестры смазывают руки пациентов детским кремом и заштопывают вены нервных мальчишек, а матери воспитывают детей, которые проедают их пенсии. Ревнивицы истерично размахивают пластмассовыми ножами, тоскующие любовницы питаются супами приятных воспоминаний, а преданные подруги оставляют отпечатки горячих губ на замерзших воротах воинских частей.

Кто пишет заголовки к порнороликам

Лучшие литераторы
Давно пишут заголовки
К порнографическим роликам,
Они так умудряются вплести
В ткань текста спойлер,
Завязку, конфликт и решение,
Что просто диву даешься,
Какая в сочленениях слов
Спряталась сверхзадача.
Соседская бабушка
Воспитывала внука сексом
Или: прелестная медсестра
Отдала свое тело раненым
Солдатам красной армии.
К правде литераторы
Выцеживают капли фантазии,
Художественный вымысел
Дело чрезвычайной важности.
И пока я так рассуждал
В автобусе кашлял мужчина,
На нем не было маски,
А вы помните, что все мы
Вынуждены носить маски.
Контролер на него долго кричал,
А мужчина ответил что-то подобное:
О, все в порядке, не переживайте,
У меня просто открытая форма
Туберкулеза, деточка,
Вы все можете снять эти маски,
Терять вам уже нечего.
Ах, какой из мужчины
Получился бы литератор,
Тем более терять уже нечего.

Очень аптечные дела

Дайте, пожалуйста, аддералл,
Я всего лишь стокилограммовый
Девятилетний мальчишка,
Которому трудно разговаривать,
И это очень, очень неправильно.
Хорошая попытка, Мишенька,
Вот так говорит аптекарша,
Но я тебе ничего не продам,
Не феназепам, не валерьянку,
Твои рецепты просрочены.
Спрашиваю, а это точно,
Это точно, говорит она.
Ну, если это точно, говорю я,
Тогда дайте хотя бы гематоген,
Гематоген закончился.
Тогда отрежьте свои кончики
Пшеничных волос и подарите,
Они меня успокаивают,
Это будет сакральной жертвой
Нашей аптечной любви.
В аптеку заходит мужчина,
Аптекарша ему говорит,
Ну, как там, на зимней рыбалке?
Мужчина отвечает: паршиво,
Вот выловил себе простатит.
Аптекарша цокает языком,
Потом что-то ему продает,
Полагаю, от простатита.
А мне говорит следующее:
Многие люди в твоем возрасте
Не думают о том, как говорить,
Ты когда-нибудь заговоришь.

Абсолютные Химки

В Химках сейчас полночь,
А в Норильске, например, девяностые,
А в Токио двадцать второй век.
Это не страшно, что поздно,
Говорит она в телефонную трубку,
Мне страшно засыпать одной,
Говорит она в телефонную трубку.
Ей кажется, в ее шкафу
Сидит бывшая наркоманка
И угрожающе смотрит.
Слышишь, какие у меня потные
Ладошки от напряжения,
Говорит она сиплым голосом.
Подруга, ты просто устала,
Говорю ей сонным голосом.
Она не на шутку встревожена,
Ей кажется, что наркоманка
Задумала страшные вещи,
Тебе просто мерещится,
Говорю, как можно уверенней,
Бывших наркоманок не существует.
Кончай уже нести чушь,
Меня сейчас хватит Кондратий,
Кричит она и просит приехать,
Хотя мы знакомы всего ничего,
Виделись только на группах.
В Химках сейчас поздно,
А в Европе изобрели
Пенициллин и прокладки,
В Химках сейчас поздно,
Но лучше поздно, чем никогда.

Положи деда на место, это на праздник

Не трогай, это на праздник,
Положи деда, где взял,
Какой несносный ребенок,
И как мне тобой управлять.
Говорила женщина в синем платье,
С которой мне надо было сидеть,
И выполнять ее требования,
И следить, чтобы эта барышня
Не выкинула глупости,
И не подобрала умности,
Хотя где это видано,
В журналах, которые она читала
Были сплошные советы:
Как делать минет,
Как приворожить бизнесмена,
Как не казаться стервой
На первом свидании в аквапарке,
Как быть интересней рассказов
Говарда Лавкрафта.
Расстаться с ней позволила мама,
Женщина прихлопнула мышку,
А я эту мышку потом воскресил
Теплом детских ладоней.
Что ты наделал, идиот,
Она же очень заразная,
Что ты наделал, что ты.
Я помню, женщина напевала
Луна, луна, цветы, цветы,
Чопорно добавляя,
Что эта чудесная песня
Написана для нее.

Мальчики предпочитают БДСМ

Женщина, которая плюет
На мужчину во время близости,
Вызывает чувство восхищения,
Бурлящая пена множится,
Собираясь на лбу и усах мужчины.
Больше его не будут дразнить
Дрочилой в школьной раздевалке,
Теперь он полноценный
Участник житейской вечеринки,
Теперь он волен сбрить усики,
И говорить пацанам грубо:
Мужики, пойдем, выпьем пивка!
А женщина никому не должна,
А женщина прошла инициацию,
Просто родившись.
И вот семнадцатилетний мужчина
Лежит с плевком на усах,
И думает: что-то не так
Происходит с этой близостью,
И об этом пацаны говорят,
Как о лучшем наслаждении,
Это же просто пена дней,
Не требующая осмысленья.
Еще этот мужчина думает:
В принципе, все мы скафандры
Для бессмертной души,
Теряющие цельность
В перестрелках, в кинотеатрах,
На заводах по производству кормов,
На первых свиданьях,
Космонавт профессия одиночек.

Молочные зубы происходящего

Выпал из происходящего,
Как причиндалы дедушки
Из брюк в полном троллейбусе,
Но если бы он надел рейтузы,
Этого можно было бы избежать.
Я проезжаю в троллейбусе
Овощную базу, бассейн
И думаю, что нужно сделать
На работе, когда приеду:
Не забыть поставить обед
В холодильник, иначе прокиснет,
Позвонить в библиотеку,
Выслать новый прайс-лист,
Сформировать накладную,
Описать главу о микстуре,
С главой о микстуре роман
Только выиграет в интересности,
Микстура это неприятно,
Микстура немного протест.
Мысли обретают структурность,
Структурность дарить чувство
Почти что умиротворения.
Еду в троллейбусе умиротворенный,
Словно прическа дедушки,
Прическа у дедушки озеро в лесу,
Щебечут птицы на своем диалекте,
Рыбак в красной рубашке
Сидит в своей лодочке
И ждет, когда будет клевать.

Займись любовью со словами

Мы однажды когда-то,
Еще в школьные годы,
Посещали кружок литераторов,
И там один литератор,
Настоящий литератор,
К ненастоящему мамочки
Обычно не отдают ребятишек,
Ведь Пришвин, Бунин
Или Кржижановский
Не могут быть дураками,
Они же все-таки литераторы.
Совершенно таким же был
Тот бородатый, в синем свитере,
Очках в роговой оправе,
От него еще пахло блинами
С правильным медом
И правильными пчелами.

Он говорил нам, делая традиционно
Трехчасовую мхатовскую паузу.
Дети, говорил он, пролетала муха,
Дети, говорил он, муха проходила
Весь жизненный цикл, старела,
Потом грохалась на подоконник,
Дети, говорил он, муха сушилась.
Дети, писать нужно так же,
Кто-то из нас тоже старел,
У кого-то начинались месячные,
Появлялась седина на висках.
Писать нужно не менее увлекательно,
Чем драка бомжей.
Браво, кричали мы,
И занятие оканчивалось.

Путешествие в женщину

Я как бы себя устраиваю,
59 кило разного мяса,
Кило всяческих воспоминаний,
И если женщине необходимо
Правильное питание,
Она может покушать меня,
Если мы продвинемся дальше
Первых неловких минут.
И она даже вправе рассчитывать
На нажористый суп
С воспоминаниями о каникулах,
Детской милицейской комнате,
Холодными вечерами долгими
На чердаках и в подвалах,
Если мы продвинемся дальше,
А продвинуться дальше
Зачастую очень уж сложно.
Но если все-таки это случится,
Не хотелось бы, чтоб говорила
Потом эта женщина:
Как неожиданно ты вошел в меня,
И вошел в мою жизнь,
Словно ограниченный контингент
В Афганистан.
Не стану питать иллюзий, но
Мы могли бы жить вместе,
Окутанные мрачной страстью,
Словно семейка Адамсов.

Дело не в женских тампонах

Вернувшийся с войны
Сосед предпочитал
Вставлять тампоны жены
И пугать нас кровавыми клыками,
А по ночам из их спальни
Доносились женские крики.
А еще несколько позже
Сосед пробудился от жизни,
Потеряв способность мыслить,
И его увезли, чтобы прокапать.
В тот день кошки скреблись лапами
Изнутри соседской квартиры,
Впрочем, как и собаки,
Попугайчики, хомячки,
Все хотели оттуда слинять.
Сосед кричал: на счет пять
Я взрываю этот гадюшник,
Вы у меня в черном списке.
А я был еще маленьким,
Поэтому, ломая зубы ирисками,
Крепкими такими,
Увлеченно следил
За ходом событий.
Потом был слышен хлопок,
И подъезд убедительно сотрясло,
Нормально так сотрясло.
Потом наша семья переехала,
Сменила, как Эдита Пьеха,
Эстраду советскую на российскую,
Так же сменила квартиру.
Подозреваю, в мирное время
Соседу не хватало крови,
Отсюда эти приколы
С тампонами жены.

Приятненький крем с зайчиком

Субкультурными войнами
Я называю противоборство
Моей кожи с экземой,
В детстве было попроще,
В детстве крем с зайчиком
Равномерно втирала мама,
Сейчас говорит, вотри сам.
Это нормальная практика,
Когда мужчина обходится
Совершенно без женщины,
Но для скорейшего заживления
Так называемой кожи
Все-таки женская ручка,
И ножка, и губки не помешают.
И как бы ни было жаль мне,
Однако необходимо платить
Женщине, с которой я встречусь,
И только тогда она
Будет втирать крем с зайчиком.
Сегодняшний прием у дерматолога
Прошел волнительно сдержанно,
У нее были татуировки на руках,
Подозреваю, что под одеждой тоже,
Она была, словно школьная парта
В этих своих татуировках,
Еще у нее был томный голос,
И она им сказала, что вотрет крем,
Платить нисколько не надо,
Достаточно угостить ее кофе.

Не грусти, бегемотик

Когда бежишь быстро,
Грусть тебя не догонит,
Эти и другие банальные вещи,
Типа, если слушать Лещенко,
Газманова, группу Мираж,
Можно нехило задуматься
Над категорией хаоса
В метафизических ебенях,
Где холодная зима полгода.
И плотные слова,
Бывшие в употреблении
Разных умных людей,
Которые нынче пребывают
На стоянке для тел,
Они сейчас кажутся
Не лишенными обаяния.
Под рождество дыхание
Так замедляется, замедляется,
Становится грустненько
Без рациональных причин,
Если хочешь кричать, кричи,
Если хочешь идти, иди,
Если хочешь забыть, забудь.
Поэтому в такие моменты
Я читаю тупые романы
И слушаю нашу попсу,
Чтобы грусть потеряла из вида,
Все пройдет, тем более это.

Дети сложнее, чем тамагочи

Из интимных глубин жизни
Выросли чьи-то детишки,
А у меня, к сожалению, нет
Лишних, не лишних, никаких,
Но если, предположим, были бы,
Я бы пожелал им оставаться,
Словно трехрукий боксер,
Всегда на шаг впереди.
А когда бы время пришло,
Тут уж только лети, лети,
Моя радость, на крылышках
И больше не возвращайся.
А иначе, что же получается,
Они проедают твою пенсию,
Прокалывают столовое серебро,
Смотрят на тебя, как на улитку.
Хотя, с другой стороны, попытка
Сделать из них настоящих людей —
Исключительно твоя работа,
Как воспитаешь, так и будет,
Ведь в трудные времена
Любая деталь имеет значение,
Любое неверное слово,
Которое ты сказал в их детстве,
Неизвестно, чем обернется.
А все потому, что дети
Немного сложнее,
Чем тамагочи.

Покажи свое птичье молоко

Женская ревность убедительней
Мальчонки с автоматом Калашникова,
Но женская ревность конечна.
Когда я переехал с Библиотечной улицы
Из родительской квартиры
В садово-дачное товарищество,
Кстати говоря, с женщиной,
Кстати говоря, там коммуналка
Намного ниже, чем в городе,
Мы там проживали гордые своей,
Своей независимостью,
Своей решимостью жить вдвоем,
Но, как оказалось, решимость
Оканчивается, когда появляется
Пятидесятилетняя почтальонша,
С которой ты не можешь смеяться,
Которой ты не можешь дарить
Птичье молоко на восьмое марта.
Однажды после завтрака
Бывшая девушка показала
Свою горячую, влажную ревность,
Размахивала перед моим лицом
Ножом с пластмассовой ручкой,
Ножом с вот таким лезвием,
Изо рта летела слюна, горели глаза.
Она приговаривала: не начинай того,
Что не готов закончить,
Вот я готова все это закончить.
И тогда я подумал, что не способен
Ничего толком закончить,
Может быть, дефективный.

Мурчание заштопанных вен

Вот побреешься, женишься,
Вольешься в нормальную жизнь,
Говорит женщина,
Которая штопает вены мальчишки,
У мальчишки пульсирует в голове,
Нормальную, нормальную.
Чего это ты вздумал резаться,
Интересуется женщина,
А, не отвечай, мой сын был такой же,
Потом женился, четверо деток,
По средам их привозит,
Просто в среду я выходная,
Строят вот домик, нормально.

Че резался-то, из-за девушки,
А, не отвечай, мой сын был такой же,
Может, это возрастное у вас.
Ты, знаешь, заведи себе кошку,
Я-то знаю, тренироваться на кошках,
Заботиться, кормить и все такое —
Лучший способ побороть эгоизм,
В принципе, можно и рыбок,
Только для рыбок нужен аквариум.
Все у тебя будет нормально,
Посмотри, красиво заштопала,
Я все хорошо штопаю,
И носки, и вас, болезненных,
У меня в этом деле талант.
Заштопанный мальчишка кивает
И направляется, как от удара
Отцовским большим кулаком
Телевизор Рубин,
Направляется во вторую палату.

Извините, но ааааааа!

Когда у вас, если усталость,
Как после, скажем, инъекции,
Что необходимо делать.
Я набираю службу спасения,
Говорю, нет, не кололся,
У меня только конфеты
С названием красный мак,
Вот так просто сердце,
Сердце замедляется, я боюсь
Уснуть и не проснуться завтра,
Словно парнишка, сказавший
Перед тем, как отправиться спать:
Завтра все образуется —
Но завтра он уже не проснулся,
Только, только, только этого мало.
Девушка из службы спасения,
Такая девушка и такая спасения
Предлагает бригаду с Космосом,
Сашей Белым и прочими
Транквилизаторами внутримышечно.
Алло, вы там еще дышите,
Если не дышите, то дышите,
Молодой человечек, дышите!
И я дышу загнанным носорогом,
Уставшим переставлять ложноножки
По потолку и по стенам.
Ориентировочно бригада будет,
Бригада будет примерно
В течение получаса.
Хорошо, девушка, очень ждем,
Но про себя думаем:
Надо было раньше сдаваться,
Сдаваться в дурдом,
Нет же, мы самостоятельные,
Нам же уже двадцать шесть лет,
Да, мама?

Искусство поедать обои

Кометы знаменуют конец света,
Обои же знаменуют смену поколений,
То есть, откорябывая обои,
Слой за слоем, слой за слоем:
Голубые с мишками,
Советские желтоватые,
Газеты с бравыми генсеками.
Можно посчитать людей,
Живших в этой квартире.
Вот, например, пятна от дыни
Детских ладошек на голубых обоях,
Вот, например, сигаретный ожог
Сына того, чьи ладошки с дыней,
Сигаретный ожог из девяностых,
Уснувшего и заторчавшего
Сына того, чьи ладошки с дыней.
Я сейчас, когда смотрю на стену,
Ободранную, словно коленки
Ребенка с дефицитом внимания,
Я сейчас, когда смотрю на стену,
Покрашенную в сплошной серый,
Думаю о том, что будущее
Непостижимым образом
Струится из прошлого,
Словно подтаявший кролик
На прилавке у мясника.
И вот будущее обнимает и душит
Сильнее, чем процент по ипотеке
За квартиру, у которой было
Когда-то свое прошлое.

Собачьи таблетки

Однажды я был ученым,
Когда, например, пил
Собачьи таблетки стоп стресс,
И мне был интересен
Окружающий мир 6 класс,
Окружающий мир 7 класс,
Окружающий мир 8 тоже.
Когда я был ученым в тот раз,
Я работал курьером,
Возил документы, отчеты,
И поочередно курил
Красный Мальборо,
Сигареты с ментолом,
И возил, возил, возил,
А еще пил таблы стоп стресс.
Там действующее вещество:
Фенибут, валерьянка,
Прочие, прочие травы.
О, каким же я был
Возбужденным, бравым,
Деятельным курьером
После собачьих таблеток.
Тем летом я услышал
Об уважении к детям,
Если ты их уважаешь,
Ты наклоняешься к ним,
Говоришь на одном уровне.
И я наклонялся к миру,
И очень, очень его уважал.
Однако позже нарколог
Сказал, что тесты
Показали наличие амфетамина.
Таким образом, мой организм
Самостоятельно синтезировал
Это коварное вещество,
Однажды я был ученым.

Страшненько, но мы разберемся

Надо бы хранить про запас
Песенки, которые можно бубнить,
Когда становится страшно,
Хранить про запас, как налоксон,
Как инсулиновых комариков,
Чтобы когда охрененно страшно,
Когда реальность неправильная
И не может делиться на ноль,
Помимо молитвы ты мог
Напевать: запахло весной,
Потом дальше: метелям отбой,
И все вместе: начальник седой,
Теперь на Камчатке: пусти нас домой!
Ведь это все, что останется
После меня и тебя, солнышко,
Лишь весенний аромат,
Лишь наши частички губ
На воротах воинской части,
Когда мы их целовали
В минус тридцать четыре,
А потом смотрели триллер у тебя,
А губы так и висят, напоминая,
Напоминая прохожим, что маленькие,
Маленькие люди способны любить.
Надо бы все сохранить,
И пусть говорят, что я Плюшкин,
И неправильно тащить вещи,
Воспоминания, песенки.
А что поделать, страшненько
Забыть однажды твое имя.