Благословенна провинция! Благословенны тихие обитатели и служители твои! Познавшие мудрость скромности и отбросившие мишуру суеты, они мужественно встречают каждый новый день своей провинциальной жизни.
Как милы уставшему нашему слуху названия далеких городов (в алфавитном порядке): Аткарск, Боровичи, Бугульма, Вельск, Весьегонск, Гдов, Грязовец, Егорьевск, Ирбит, Кологрив, Лебедянь, Моршанск, Оргеев, Подольск, Пудож, Саранск, Суджа, Тихвин, Чердынь. Сотни их, рассыпанных по измятой контурной карте. И каждый — наша с тобой малая родина, дорогой читатель.
Спустя тысячи километров дороги и еще большее количество воспоминаний, услышишь недавнюю новость 2016 года — «Тотемский район <Вологодской области> — среди лучших по готовности к яровому севу». У кого не защемит сердце, у кого не появится ком в горле от светлой грусти и внезапной тоски по ушедшему, по родному?
А оно — родное — никуда не делось, по-прежнему живет и даже, что называется, процветает. По прихоти судьбы любой населенный пункт, созданный на местности природой и трудом человека, может с этой самой местности исчезнуть, но дух его останется нетронутым смертью и забвением.
Вечность провинциального города зиждется на людях в нем проживающих. Их, растерянно бредущих по бесконечным пыльным равнинам, нужно как-то организовывать и упорядочивать. Этим занимается Руководитель, который есть всюду. Он превращает безликих жителей в крепкую массу активных горожан.
Руководитель
Руководитель может быть большим и малым: губернатором, главой администрации, заседателем, председателем и главой какого-то ведомства. Сколько поэзии в одних только титулах его. Поэзии скромной, тихой, как бы и незаметной.
Руководитель обладает внушительными телесными объемами. Не назвать его толстым, но и худым не назвать тоже. Больше всего он похож на одну из покрашенных краской железных букв, из которых составлено название любого города и установлено при въезде в него же.
На официальных фотографиях Руководитель неизменно запечатлен в позе древнеегипетского писца Каи — такой же застывший навеки служитель папируса и стилоса. Портрет изображает все очевидные достоинства Руководителя — добрую улыбку, глаза с поволокой, обручальное кольцо, часы, пухлые пальцы. Его окружают приметы сегодняшнего дня: канцелярский набор, настольный перекидной календарь, компьютерная мышь, принтер, сень знамен за спиной.
Кабинеты Руководителей — оплоты смирения и аскезы. Всё в них просто и располагает к пространным размышлениям. Пластиковые пальмы в горшках и календари с пейзажами далёких жарких стран. Блестит лысиной стол из ДСП (популярные цвета — «яблоня локарно» и «вишня оксфорд»). На стенах лукаво переглядываются Путин с Медведевым. Кое-где из-за шторы сверкнет глазами хмурый святой. Окна оснащены вертикальными жалюзи для регуляции световых и воздушных потоков и украшены ламбрекенами для красоты.
Жизнь Руководителя бьет ключом, везде он нужен, везде без него пропадут. Ветер в лицо, пиджак нараспашку, галстук развевается, рубашка трещит на животе — Руководитель спешит на открытие нового храма, на торжественную сентябрьскую линейку в школе, на юбилей городской больницы. Под его мягким отеческим взглядом вручают ключи от квартир детям-сиротам, проводят круглые столы по вопросу осеннего призыва или по профилактике экстремизма в молодежной среде. Ждут Руководителя и на расширенном заседании санитарно-противоэпидемической комиссии, на соревнованиях по настольному теннису «Первая ракетка», на Дне работника сельского хозяйства, на учениях по гражданской обороне, на открытии детской площадки, на возложении гвоздик и венков из зеленых ершиков к местному памятнику или мемориальной доске.
Если в городе, на благо которого трудится в поте лица своего Руководитель, вдруг кто-то из граждан доживет до 100 лет, Руководитель обязан посетить такого долгожителя и официально поздравить со столетним юбилеем, пожелать ему семейного благополучия и здоровья, прочитать из открытки поздравление:
Вы прожили целый век,
Наш родимый человек!
Мы гордимся Вами очень,
Вы прекрасны, между прочим!
Юбиляр, между прочим, уже от всего устал, сидит за праздничным столом, который младшие родственники накрыли как на Новый Год, и со скучающим видом принимает букет в целлофане. Вот и жизнь прошла.
На каждом культурно-массовом мероприятии Руководителя окружают верные соратники и преданные почитатели. Рядом с ним: скромные, но с шиком одетые, заместители, всегда в хорошем настроении служитель церкви, делового вида дамы с активной жизненной и гражданской позицией. Все в ажитации и кураже собираются под нарядной плетенкой из воздушных шариков.
Уставший Руководитель оказывается под недобрыми взглядами толпы горожан, ожидающей редкого праздника. На лбу выступает испарина, щеки заливает нервным багрянцем, голос предательски дрожит. Надо говорить речь. А такая тоска накатила! Глаза слепит тусклое солнце, впереди пустой день.
Руководитель набирает воздуха побольше и сглаживает неловкое молчание заготовленной шуткой или удачной остротой. Сила воли, как и сила привычки, для него не пустые слова.
Проситель
Граждане часто посещают кабинет Руководителя, нарушая тем самым строгую тишину и монастырский покой его одиночества. То ли от скуки, то ли назло родственникам и соседям собираются они у заветных дверей. Просидев положенное время ожидания в очереди, гражданин на ватных ногах вплывает в кабинет, где обретает статус Просителя. Отступать некуда, позади — только круглые, полные ужаса глаза следующего активиста, томящегося на стуле.
Проситель сидит на приеме у Руководителя, призванном разрешить противоречия, изгнать печали и умягчить сердца. Он сидит, сжимая сумку на коленях, с напряженной спиной, со струйкой пота из-под вязаной шапки. Иногда потупит глаза, откашляется или зевнет в кулак. Посмотрит в окно — на детскую площадку, на турники со слоями облупившейся краски, на копошащихся в луже ворон, одна из них как будто поймает его взгляд и посмотрит в ответ. Появится укутанный в костюм космонавта меланхоличный ребенок, плавно и неспешно шагающий, растопырив руки, под рассеянным взглядом бабушки. В стекло прилетит пара листьев, Проситель оторвется от окна и опять посмотрит на Руководителя, сидящего за столом. Вид его также величественен и монументален как минуту (или много лет) назад.
Взгляды Просителя и Руководителя встречаются, но нечасто. Немой укор, немой вопрос и ещё что угодно немое читают они в глазах друг у друга. Вслух произносятся витиеватые фразы из бессмысленных слов. Даются разъяснения по обращениям в сфере жилищно-коммунального и дорожного хозяйства, защиты прав потребителей, оказания материальной помощи. «Вопросы, требующие изучения, будут рассмотрены в течение 30 дней, заявители получат на них письменные ответы». Тоска. Можно было и не приходить. Мысль уносится прочь.
Не так сир и убог Проситель, когда ему выпадает честь поучаствовать в важном собрании по насущному вопросу. Счастливчики рассаживаются за столами с детской радостью и нескрываемым торжеством.
Зал Заседаний — место более неформальное и даже раскрепощенное, чем кабинет Руководителя. Душа алкает прекрасного, и на стенах появляются картины местных живописцев: портреты почетных граждан города, цветы, сцены сражений отечественной войны 1812 года, пейзажи с березами — окна в наивный и сентиментальный мир самодеятельного искусства.
Часто в Зале Заседаний столы с заседающими установлены по периметру воображаемого прямоугольника таким образом, что внутри остается пустота. Эту зияющую дыру, в которую взгляды всех сидящих то и дело упираются, украшают ковром и вазами с искусственными цветами. Такая композиция, как домашний очаг, объединяет всех участников воедино, усмиряет их беспокойный взор, шарящий по будничным стенам Зала Заседания.
Мероприятие проходит в режиме прямого диалога, в ходе которого каждому участнику предоставляется слово. Проситель активно жестикулирует, поясняя всю важность своей мысли для окружающих. Перед ним на столе лежит листок в прозрачном канцелярском пакете для хранения и защиты бумажных документов от загрязнения и механических повреждений — в «файлике». Потому что по ходу своей речи, всё больше распаляясь, Проситель может невзначай помять бумажку, слишком сильно скрутив её, или заляпать потными от волнения ладонями.
Непродолжительного отрезка времени, который можно было бы назвать «несколько минут», достаточно, чтобы участники заседания разочаровались и заскучали. Первый оратор еще не закончил выступать, а его товарищи уже подпирают щеки кулаком и прикладывают ладони ко лбу. За столами цвета «яблоня локарно» скорее всего сидеть душно, или холодно, или нормально, но сквозняком тянет по ногам. Интересно, можно ли пить минеральную воду?
Померкнет радость, но померкнет когда-то и печаль. На память останется листок бумаги, разрисованный от скуки каракулями, добрые напутствия и слова благодарности за активное участие и уделенное время от Руководителя.
Ночью, покончив с делами прошедшего дня, находят себе утешение суетливые обитатели провинции. Лежа в кровати в привычной тишине, они смотрят в потолок. И никуда никогда они не денутся, никуда не пропадут. У Просителя есть покой, а у Руководителя — воля и вместе они счастливы навсегда.
