Мы побывали на съемках самого сумасшедшего шоу Первого канала и узнали, из-за чего на «Пусть говорят» так много пожилых людей и почему быть в массовке телепередачи «О самом главном» намного выгоднее.
«На передаче "О самом главном" платят в разы больше, чем здесь»
Записаться на одну из самых скандальных передач можно по телефонам, которые размещены в открытом доступе в интернете. Как выясняется потом, это делать вовсе не обязательно. Сообщение о том, что сбор гостей происходит в метро Аэропорт в 9:30 утра пришло мне меньше, чем за час до назначенного времени. В середине зала гостей встречает женщина в темных очках с табличкой «Телепропуск» и отправляет потерявшихся наверх к памятнику. Первое, что бросается в глаза, когда поднимаешься на улицу — огромная толпа пенсионеров, которая в две очереди выстроилась за пропусками. Между ними быстро мелькает туда-сюда молодая девушка и раздает небольшие желтые карточки. Пытаюсь задать ей вопрос: «А все ли попадут на передачу?», но чувствую, как в бок меня толкает одна из пенсионерок, которая злобно ворчит: «Куда лезешь? Мы здесь с 8 утра очередь держим!»
Пропуски в итоге получают все, а завсегдатаи передачи уже знают, как им добраться до съемочного павильона. Я вижу двух старушек, которые мирно беседуют о подорожании картошки, показываю им карточку и спрашиваю, как мне добраться до места съемок. Они улыбаются и весело говорят: «А мы тоже туда направляемся, идите с нами». По дороге одна из них начинает рассказывать:
«Я тут уже далеко не первый раз. Ходила на передачу по итогам Евровидения, очень часто хожу на «О самом главном» с Мясниковым. Там больше платят, до 900 рублей, а на «Пусть говорят» можно максимум получить 300-400 рублей. Девушка, у вас сегодня весь день свободный? Не хотите с нами еще и на «О самом главном» пойти, деньги хорошие получите».
В разговор вступает другая пенсионерка:
«В последнее время они стали тщательнее отбирать людей. Чаще всего берут молодых и красивых, конечно, кому мы такие старые нужны. Но вообще денег подзаработать, конечно, хочется: пенсия у меня очень маленькая, хорошая медицина стала платной. Я вот так уже два месяца хожу, успела отложить часть денег на лекарства. Вы, кстати, знаете, что никто не в курсе темы выпуска до съемок? Надеюсь, сегодня не будет очередного выпуска про Виталину. Она мне жутко надоела».
Около павильона, который расположился внутри бывшего завода, уже выстроилась новая очередь. Мужчины впереди оживленно обсуждают предыдущие выпуски, один из них удивленно спрашивает второго:
«Володя, как это ты не пошел на итоги Евровидения? Самый же интересный выпуск был! Наргиз тогда всех пускала!»
Как выясняется позже, Наргиз — это та девушка, которая раздает пропуски у памятника, а затем следит за выдачей денег посетителям. Люди, в основном пенсионеры, которые уже давно ходят на передачу, узнают ее еще издалека: машут руками, ласково называют по имени, как старого знакомого.
Тем временем на улице начинает припекать, и пожилые люди пытаются спастись под тенью деревьев. Ждать, когда откроют двери, приходится еще очень долго: сначала к воротам подъезжают такси, и оттуда выходят гости, среди которых нет ни одного знакомого лица, затем охранники еще полчаса переговариваются по рации и ждут команды. Через час с лишним двери открываются, и зрителей начинают запускать в большие черные ворота.
«Надо плакать — вы плачете, надо смеяться — вы смеетесь»
Зрителей рассаживает молодая женщина, которая периодически покрикивает на старушек: «Девочки, девочки, ну куда вы пошли? Уберите банан, пожалуйста!» — кричит она старушке, которая начала есть, сидя в душном зале.
Людей рассаживают по случайному принципу, постоянно напоминают о том, что надо выключить телефоны, а фотографировать происходящее строго запрещено. Одна из бабушек тянет за рукав ответственную за зал и скромно спрашивает: «А что нам надо будет делать?»
Та быстро и резко отвечает: «Уважаемая, не переживайте, вундеркиндом здесь не надо быть. Когда надо будет плакать и смеяться, мы вам покажем, плюс будем задавать тон аплодисментам».
Рядом со мной все еще слышатся разговоры, о том где больше платят:
«Ой, Галя, смотри, сегодня добор на «О самом главном». Но знаешь, мне кажется, я не успею. Ну и ладно: лучше синица в руке, чем журавль в небе, мне и трехсот рублей вполне хватит».
Наконец, на красном экране появляется тема: «Спасительная изоляция: где сейчас Армен Джигарханян?». Старушка, молившаяся о том, чтобы выпуск снова не был про Виталину, обреченно вздыхает. Скандальная история, связанная с советским актером Арменом Джигарханяном и его бывшей женой Виталиной Цымбалюк-Романовской уже несколько месяцев обсуждается на передаче «Пусть говорят». Судя по всему, ей не видно конца.
В зале уже собрались какие-то знакомые и эксперты по Армену Джигарханяну. Один из пожилых мужчин (как потом выясняется, это был адвокат Евгений Черноусов) дергает за рукав студента, сидящего в первом ряду, и просит сфотографировать его с коллегами по сегодняшней передаче. Затем он вытаскивает сценарий из кармана и, нахмурившись, долго листает. Насупив брови, долго вглядывается в выделенную желтым маркером часть текста, около которой стоит три жирных восклицательных знака. Разглядеть, что там написано, не представляется возможным: зрители сидят далеко от героев.
Из-за кулис выбегает ведущий Дмитрий Борисов. Его встречают оживленные аплодисменты и крики пенсионерок: «Браво, браво!». Дмитрий, ни с кем не здороваясь, сразу же поворачивается спиной к зрителям. Съемки начинаются.
Предназначение женщины — родить, разговор ведущего с пустым диваном и голос из поднебесья: «Зал, пошумите»
Наконец, из-за кулис выходит главная героиня всего спектакля — Виталина. Она садится на диван, и ведущий тут же начинает обсуждать с ней слухи о ее беременности. Почти сразу же некоторые из гостей начинают в один голос кричать: «Почему у вас до сих пор нет ребенка с Арменом Джигарханяном? Вы понимаете, что ваш детородный возраст уже подходит к концу! Вам пора заняться делом! Вы должны были исполнить самое главное ваше предназначение — родить ребенка любимому мужчине!».
Когда смотришь «Пусть говорят» по телевизору, кажется, будто бы все происходит очень спонтанно, и герои действительно испытывают столь сильные эмоции. Но на съемках складывается совсем другое ощущение. То, как одновременно начинала кричать одна половина экспертов, сидящих рядом; то как Виталина демонстративно выходила из зала, когда народная артистка Татьяна Семина назвала ее «существом»; то как журналистка Юлия Норкина вдруг неожиданно бросилась драться с главной героиней, а потом разъяренно показывала ей средний палец со своего места —всё это создавало впечатление спектакля, сценарий которого был продуман заранее и выполнен героями от и до. Но впечатление после увиденного вживую остается такое же, как после просмотра очередного выпуска в будний день вечером: неприятное чувство того, что зрителя снова надурили. Начальные лживые попытки построить конструктивный диалог перерастают в сущий каламбур и балаган. В конце уже непонятно, что происходит.
Ответственная за зал призывала хлопать в самые неожиданные моменты, и так до конца и не было понятно, какую же все-таки позицию должно занимать подавляющее большинство: то она активно призывала поддерживать главную героиню, то делала знаки аплодировать людям, которые оскорбляли ее. Но зрители и так бурно реагировали без подсказок: пожилые женщины обзывали Виталину, активно поддерживали ее противников и очень искренне переживали за ход событий.
Но вдруг съемки заканчиваются, и все гости уходят, предварительно обменявшись рукопожатиями и сделав пару совместных фотографий. Кажется, будто никакого конфликта и не было. Зрители тоже порываются к выходу, но их резко останавливает голос из-под потолка: «Всем оставаться на своих местах, съемки еще не закончены» Затем наступает длительная и продолжительная пауза. Дмитрий Борисов не обращает никакого внимания на зрителей: он садится на диван и начинает листать ленту в инстаграме, пока визажист водит кисточкой по его лицу. Такое гробовое молчание продолжается довольно долго: бабушки начинают зевать, да и Дмитрий тоже. Он так и не поговорил с залом.
Наконец, голос из поднебесья объявляет, что через 30 секунд начнутся съемки, и Дмитрий становится у большого экрана сбоку. Обращаясь к пустующему дивану, он начинает повторять: «Татьяна, вот вы сейчас до рекламы сказали, что в обществе рождается синдром Виталины...». Он запинается, цокает и затем два раза снова повторяет одну и ту же фразу.
Голос из поднебесья снова начинает отдавать команды: «Зал, похлопайте, пожалуйста. Зал, а теперь пошумите. Громче. Еще раз. Теперь хорошо». Остается только гадать, в какие моменты теперь попадет наш записанный в пустоту гул.
«Девочка, посмотри, когда Мясоедов будет. На водку не хватает»
Наргиз направляет всех к выходу и говорит, что теперь нужно ждать у метро. Пенсионеры бодро устремляются к нужному месту, за ними также выбегают несколько студентов. У метро приходится стоять опять очень долго: жаркое полуденное солнце печет огромную толпу, один из пожилых мужчин начинает нервничать и агрессивно кричать: «Черт вас возьми, мне уже тут надоело стоять!» — дальше следует крепкое словцо.
Ко мне обращается мужчина лет сорока и весьма невежливо говорит:
«Эй ты, девочка, посмотри, какие завтра съемки будут. "О самом главном"? Супер, там 900 рублей платят. А сюда, блин, приходишь, только 300 рублей получаешь. Даже на бутылку нормальной водки не хватает. Ну, завтра напьюсь».
Наконец появляются молодой человек и женщина. Она собирает карточки с эфира, а он наличными раздает заслуженные 300 рублей. Какой-то женщине он случайно дает 200 рублей, а та быстро уходит, не заметив подвоха.
«Черт, я ей 200 рублей дал. Ушла? Ну и ладно!» — восклицает парень.
Иллюстрации специально для Дискурса нарисовал Илья Diliago
