Темная романтика магаданского проекта «Барроу» восходит к андеграундному року 80-х, комбинируя ностальгические мелодики и насыщенные мистическими образами философские тексты. В акустическом альбоме Ad Marginem дальневосточные музыканты с помощью саунд-эффектов, сумрачного пианино и лоу-файной гитарной записи создают пограничную реальность, где «судьба-трагема» поет об утраченном счастье, а музы приходят с кинжалами в руках.
Тексты песен
Корабли
В городе юности сладостной,
В краю незакатных огней,
На просторе лагуны загадочной, —
Тысячи кораблей.
Строгие кили прекрасные,
Тугие полотна ветрил
Кораблей.
Вечные юные странники
Вне дольней сует суеты,
Гости лазурной романтики,
Дети воздушной мечты.
Мачты-донжоны над галсами,
Зыбкие нити снастей.
Посеребренный лунными стансами
В гавани зимней приют
Кораблей.
Венеция
Хрупкой дланью синий вечер
Обнажит палаццо плечи.
Обмакнет в небес пастель
Позы пиниевых теней.
Крыш коснётся; осеняет
На холмах надгробных плиты.
И уснёт, лучом погаснув
Неприметным, позабытый.
Оммаж / В. Т. Шаламову («Не в картах правда, а в стихах…»)
Есть свой резон
в течении дней
и нощном строе,
В слепом роении словес
и глаз покое.
Душа — керамика, стекло
(эон, Телема?) —
гончарный, поворотный круг:
судьба-трагема.
Но в прозе будней нет крыла, и меркнут песни,
и чем бескровней, тем стенней
и бессловесней.
Сквозь с(т)он рождается строка
необъяснимо —
кинжалит тишь, неистребима
ястребино.
И голос — немощен и рьян,
и многотруден —
сочится, столь соподчинён
небесной ссуде.
31.05
Выбор есть, если разум свободен,
Выход есть, если стены тесны.
Догорающий день похоронен —
День уже невозвратной весны.
Упоение битвою духа
И печальных рутин естества
Отзовётся могильно и глухо
В погребении весны торжества.
Не беда, что весна тоже смертна —
Ей к лицу сей последний наряд.
Догорает закат всерассветно,
Завершив омерщвления обряд.
