Почему я решила написать эту заметку? Я человек достаточно аполитичный. Редко участвую в выборах, и не люблю споры и обсуждения политических предпочтений. На прошлой неделе я принимала участие в Британском референдуме о выходе из ЕС. Как и 17 миллионов британцев, я проголосовала за выход из ЕС. Британский референдум, с моей точки зрения, феноменальное событие в современной европейской политике. Люди, как я, голосовавшие за выход, были уверены в том, что мы проиграем, и тем не менее, считали, что обязаны сделать всё, что в наших силах, чтобы наш голос был услышан.
Меня поразило, какой огромный резонанс вызвал Британский референдум в России, и какое количество дезинформации выплеснуто в русскоязычной прессе. Например – за выход из ЕС голосовали малообразованные, нищие, ленивые ксенофобы, сплошь старики да безработные. В то время как за ЕС голосовали все как один образованные, интеллигентные, молодые и успешные. Интересно, что официальная статистика была опубликована уже на следующий день, но русскоязычные комментаторы на нее не ссылались. По статистике чем старше возрастная группа, тем более активно она голосовала, и тем больше процент голосовавших за Брексит. Действительно, 75% в группе 18-24 голосовали за ЕС. Однако, в этой возрастной группе только 48% приняло участие в голосовании, т.е. больше чем половине совсем молодых людей было неважно, чем закончится референдум, а общее число сторонников ЕС в этой группе всего 36%. В целом, водораздел прошел где-то по сорока годам, т.е. среди голосовавших людей старше сорока лет больше половины голосовали за Брексит. С другой стороны, среди пенсионеров тоже не было единства. Например, 2 миллиона британских пенсионеров имеют дома в Испании и Франции, и для них большое значение имеет тот факт, что, находясь в ЕС, они имеют полный доступ к местной медицинской системе. Поэтому большинство из них голосовало за ЕС.
В графстве, где я живу, есть два члена парламента. Они совершенно однотипны – одного возраста, закончили частные школы и престижные университеты, оба они тори (состоят в Консервативной партии), владеют большим количеством земли и успешные бизнесмены. Один из них голосовал за выход из ЕС, другой – против. Не могу сказать, что один из них глупее или наивнее. Просто выбор каждого индивидуального человека зависел от его индивидуальных взглядов и приоритетов. Интересно, что процент еврофилов и евроскептиков среди членов двух основных партий – тори и лейбористов – одинаковый.
Вот четыре основных фактора, повлиявших на выбор (Источник: ComRes)
Проще говоря, еврофилы прежде всего боялись, что выход из ЕС вызовет проблемы в британской экономике, в то время как евроскептики вообще не брали в расчет экономику. Для них важнейшими факторами были суверенитет страны и иммиграция. С точки зрения евроскептиков, ЕС создавался по модели США, а получился новый СССР, и в этом его главная проблема.
Сорок лет назад, когда в Британии проводился первый референдум по ЕС, британцам обещали, что это будет гибкая политическая структура, не вмешивающаяся во внутренние дела страны и обеспечивающая свободный рынок и свободное перемещение. Для большинства современных жителей Британии ЕС – это в первую очередь раздутая, громоздкая и неоправданно дорогая бюрократическая машина, принимающая зачастую достаточно бессмысленные законы (знаменитый закон о кривых огурцах – о том, что в магазинах не разрешается продавать овощи и фрукты нестандартной формы, из-за чего фермерские хозяйства вынуждены выбрасывать совершенно съедобную продукцию). В день британского референдума в Брюсселе начались обсуждения законов о юридических правах искусственного интеллекта (роботов), что, безусловно, интересно и футуристично, но не настолько актуально, как, например, до сих пор не решенная проблема африканских беженцев, которых в этом году в Италии ожидается по 10 тысяч человек в неделю. Так что вот первое требование евроскептиков: мы хотим, чтобы наша страна сама определяла законы, по которым мы живем, от законов о правах человека до законов о мощности пылесосов. Вторая проблема, которую долго замалчивали, – это иммиграция. В Британии очень хорошие пакеты социальных пособий, здесь раздают социальное жилье тем, кто в нем нуждается, и в первую очередь – семьям с детьми. Так как по законам ЕС мы все имеем равные права, принятие в ЕС стран Восточной Европы привело к большому количеству иммигрантов, получающих социальное жилье и пособия в Британии. Кроме стран ЕС в Британии еще достаточно большое количество беженцев из стран Африки и Азии, и в их семьях традиционно количество детей больше, чем у местного населения, что в конечном итоге привело к перегруженности в детских садах, школах, поликлиниках и больницах, особенно в менее обеспеченных регионах. Например, в одной из поликлиник Уэльса число зарегистрированных выросло за три года почти в пять раз. Конечно, можно называть это ксенофобией, но местные жители стали более прохладно относится к идее свободного перемещения. В результате наиболее высокий процент голосовавших за выход из ЕС (от 70 до 76%) был именно в местах, где в последние несколько лет поселились восточноевропейские мигранты. Причем за Брексит голосовали и местные английские жители, и небелое население (британцы во втором и третьем поколении).
Почему-то русскоязычная прогрессивная публика дружно осудила ксенофобов, комментируя, что самый высокий процент еврофилов – это Оксфорд, Кембридж и Лондон, а значит, цвет нации голосует за ЕС. Если смотреть иначе, то можно сказать, что те, кто зависит от грантов ЕС, голосуют за ЕС. А те, кто не получает денег от ЕС, голосуют по-разному. Что касается Лондона, то самый высокий процент еврофилов оказался в районах, заселенных малообеспеченным небелым населением, весьма далеким от научной деятельности. В результате референдума отношение к иммиграции изменилось настолько, что правительство, до референдума называвшее противников неконтролируемой иммиграции ксенофобами, после референдума стало тоже выступать за введение ограничений на иммиграцию.
Русскоязычное информационное пространство в ФБ за последнюю неделю кипело и бурлило, переливая зачастую спорную информацию из пустого в порожнее. То вдруг откуда-то выскочили злорадные предупреждения о том, что английская королева вот-вот наложит на референдум своё особое вето, – вот так вынет из кармана и наложит! Чтобы неповадно было. То какие-то не имеющие никакого отношения к Британии люди стучали ногой, что не посмеет Британия выйти из ЕС. Неважно, что референдум уже был. Его отменят. Потому что я такой-то был/была в Англии и знаю англичан, они НЕ МОГЛИ так проголосовать. Как только появилась петиция еврофилов, по ФБ стали бежать волны бурной радости, что сейчас проведут второй референдум, чтобы отменить результаты первого. То многочисленные специалисты по англо-шотландским отношениям грозились, что вот Шотландия и Северная Ирландия прям сейчас выйдут из Британии и останутся в ЕС.
По простоте душевной я оставила свои комментарии в ФБ в двух статьях, посвященных референдуму. Одна из них была на «Дожде», который до того казался мне вполне приличным источником. Меня атаковали и российские либералы, и украинские националисты, и вообще все кому не лень. Интересно, что никого из пишущих не волновало, что в действительности произошло и почему. Меня поразило несколько вещей. Во-первых, глубочайший комплекс неполноценности, проявляющийся даже сейчас у поколения, выросшего в СССР. В их сознании если человек родился в России, Украине или другом месте бывшего Союза, он не может быть «настоящим» гражданином другой страны. «Наш» человек – он пожизненно «наш». Барышников – не настоящий американец, а вот Шварцнеггер – настоящий, потому что он изначально был не «наш». По этой логике я не настоящая британка, а значит, и голосовать по-настоящему не могла. Кто-то даже требовал предъявить паспорт.
Вторым откровением для меня было повсеместное убеждение, что за британским референдумом стоит руководство России. Поэтому, голосуя против ЕС, я тем самым голосую за СССР. Я узнала, что я вата, и что мне не место в Европе, и что я скучаю по совку, и поэтому должна немедленно убраться в Россию.
Третьим и последним открытием для меня был уровень агрессии и какого-то примитивного базарного хамства среди русскоязычных комментаторов. Вполне нормальные, судя по их фотографиям, люди переходили на «ты», использовали упрощенную, скажем так, лесику в качестве основного аргумента.
Возвращаясь к референдуму. Что произошло за последнюю неделю? Всё идет своим чередом. Курс британского фунта пошатнулся, но уже почти полностью восстановился. Рынок ценных бумаг вернулся в состояние до рефрендума. Два крупнейших международных банка, заявившие после референдума о том, что перенесут свои штаб-квартиры из Лондона в Париж или Берлин, передумали это делать. Политики, еще два дня назад пугавшие исключением Британии из сферы свободного рынка, сегодня уже говорят о необходимости ограничить иммиграцию и о том, что свободный рынок не обязательно должен быть связан со свободным перемещением. Петиция о повторном референдуме набрала три миллиона подписей, часть из которых проверяется на подлинность, и тихо ушла в никуда, так как три миллиона никак не перевешивает 17 миллионов. Люди продолжают жить, как жили, и верить в то, что эта перемена пойдет на благо как Британии, так и Евросоюзу.
В заключение, еще раз хочу подчеркнуть, что вышеизложенное – это мое личное мнение и оно может не совпадать с мнением других людей.
