Бороться нельзя страдать: что такое буллинг и как его избежать

Буллинг в России не принято обсуждать, но он повсеместен: по недавнему опросу, более 80% респондентов сталкивались со школьной травлей. Однако люди подвергаются травле и запугиванию не только в детстве, но и в семье, и на работе. При этом травмы часто остаются с человеком на всю жизнь. Пообщавшись с психологами и изучив опыт жертв известных случаев травли, мы выяснили, почему люди начинают унижать других, как бороться с коллективной травлей, как помочь тем, кто подвергся буллингу, и почему травля оставляет след не только на жертвах и участниках, но и на случайных свидетелях.

Травля — проблема, масштаб которой обществом слабо осознается. Однако распространена она гораздо шире, чем кажется на первый взгляд. Среди 10 тысяч принявших в прошлом году участие в опросе, посвященном травле в школе, только 19% были с ней не знакомы, при этом более половины родителей в прошлом сами были жертвами нападок, а 42% опрошенных до сих пор переживают по поводу конфликтов, случившихся в детстве.

Опасность буллинга не ограничивается психологическим насилием, травля может привести и к самым трагическим последствиям. Так, студент из Жигулевска Влад Колесников, выразив в соцсетях поддержку Украине в 2015 году, оказался под давлением своих одноклассников, родственников и даже государственных служб. После многочисленных избиений, угроз и издевательств 18-летний Влад покончил с собой, приняв смертельную дозу лекарств.

В России о буллинге‌ громко говорить не привыкли. Но в феврале 2018 года Наталья Цымбаленко в посте на Facebook откровенно рассказала о травле сына в школе и о борьбе с ней. Пост собрал почти 10 тысяч репостов. На страничке женщины появились многочисленные отзывы от людей, переживающих подобные ситуации, рассказы о последствиях травли и советы по борьбе с ней. В итоге Наталья даже разработала полноценную инструкцию по борьбе с буллингом. В этом случае проблему удалось решить, но в целом она никуда не делась.

Чтобы разобраться в том, что такое буллинг, кого обычно травят и как защититься от травли, Дискурс поговорил с психологами, создателями антибуллинговых проектов и людьми, пережившими травлю.

Что такое буллинг?

Буллинг — это регулярное психологическое или физическое давление на жертву, осуществляемое одним человеком или группой агрессоров, которое обычно проходит в условиях замкнутой общественной группы. Буллинг всегда носит преднамеренный негативный характер и отличается неравным распределением сил между агрессором и жертвой.

Буллинг предполагает психологический и физический террор, насилие, избиение, порчу имущества, психологическое давление, которое применяет один человек или целая группа по отношению к жертве. Систематичность издевательств, злой умысел и неравное распределение сил между жертвой и агрессором — основные критерии травли. При этом если раньше, столкнувшись с буллингом в школе, ребенок в ряде случаев мог хотя бы спрятаться от него дома, то теперь информационные технологии почти не оставляют ему такой возможности. «Существуют разные формы буллинга: вербальная, физическая, социальная травля. Ну и конечно кибербуллинг или интернет-буллинг, столь распространённый сегодня, в силу того, что профиль в социальных сетях сейчас есть у каждого ребенка и телефон с камерой тоже уже не редкость. К сожалению, дети быстро научились использовать фото для манипуляций и травли, » — объясняет Ирина Пудовинникова, координатор по взаимодействию с инклюзивными учебными учреждениями в проекте «Травли.net».

Говорить, что в России проблема буллинга (или, что в русском языке более привычно, травли) надуманная, значит искажать действительность. Именно эту мысль в первую очередь пропагандируют специализированные организации и проекты — в первую очередь важно избавиться от шаблона «безобидности» травли или и вовсе ее отсутствия в обществе. Впрочем, в культурном наследии страны есть множество подтверждений существования проблемы еще со времен СССР. Например, еще в 1984 году был снят известный фильм «Чучело» с маленькой Кристиной Орбакайте, который подробно раскрывает проблему травли в школьном классе. Спустя 30 лет ситуация травли в школе часто развивается по сценарию, идентичному сюжету фильма, только теперь все чаще стали всплывать данные о последствиях таких действий.

Травля в детском коллективе

Хотя буллинг — не исключительно детская проблема, детей травят куда чаще, чем взрослых. Отчасти потому, что ребенок может не понимать всей серьезности своих действий из-за неправильного воспитания. Кроме того, предотвратив травлю в детском коллективе, можно в перспективе избежать таких ситуаций и в будущем — дети или подростки, уже работавшие с психологами, вряд ли захотят повторить негативный опыт. Поэтому большинство фондов и специалистов, работающих в сфере, в основном уделяют внимание проблеме в школах. Целенаправленно с учебными заведениями в целом работают и отдельные организации, сконцентрированные на профилактике, и психологи-модераторы, занимающиеся уже конкретными случаями.

В школах Америки и некоторых стран Европе, кстати, прямо на входе висят правила, одно из которых, например, запрещает обзывается и каким-либо образом унижать детей. Такие правила вся школа принимает полностью, включая школьников, родителей и преподавателей — их озвучивают сразу же, как только ребенок первый раз попадает в конкретное учебное заведение. Также часто с самого начала учебы в таких школах организуются тимбилдинговые мероприятия, в которых эти правила закрепляются в формате игр, задач и упражнений. Если «антибуллинговых» правил в школе нет, некоторые дети, — озлобленные, сами часто находящиеся в травмирующих обстоятельствах, — придумывают свои собственные «буллинговые правила», то есть начинают кого-то травить.

Отдельно психологи и педагоги, специализирующиеся на противодействии травле, рекомендуют родителям собираться вместе, организовывать классные часы и другие мероприятия, привлекать учителей, чтобы все вместе смотрели тематические фильмы, проводили беседы, формулировали общие правила класса. Перенимать в этом случае западный опыт — хорошая идея. Конечно, есть и исключительные примеры травли, когда не срабатывают даже специальные правила (американские фильмы это очень ярко демонстрируют, например, лента «Говори» 2004 года или обе версии «Кэрри»), но работа над проблемой уже достаточно давно ведется именно на уровне организации, чего в России пока не хватает.

Однако единой, стопроцентно работающей системы против травли не существует. Родители довольно редко приводят детей в психологу, дети и того реже самостоятельно обращаются с таким вопросом. При этом работа с детьми до 18 лет не может вестись без официального согласия родителей: чтобы попасть к психологу, ребёнок должен донести проблему до родителей. И сложность состоит в основном в том, что многие дети испытывают буллинг, но до родителей это доходит в последнюю очередь. Родители могут не верить ребенку и даже перейти к виктимблеймингу, говоря, что ребенок сам виноват и сам должен решать свои проблемы.

Такое отношение со стороны родителей нарушает два ключевых правила, которых стоит придерживаться при столкновении с детской травлей. Во-первых, ни в коем случае нельзя обвинять жертву. То есть говорить, что ребенок сам виноват, потому что у него голубые глаза или лишний вес, и оправдывать этими факторами поведение агрессора запрещено. Во-вторых, нельзя оставлять ребенка одного в ситуации насилия. Когда ребенок оказывается в ней, он особенно остро нуждается в поддержке взрослых, потому что сил справиться с этим самостоятельно зачастую не бывает.

Существует длинный список признаков, по которым можно понять, что ребенка травят: отказ от посещения школы, постоянные жалобы на состояние здоровья, отсутствие уверенности в себе, рассеянность, возбудимость, желание уединения. Конечно, по отдельности они не обязательно указывают на травлю, но если обращать на них внимание, заметить, что что-то не так, довольно легко: ребенок, в отличие от взрослого, практически не умеет скрывать свои эмоции.

Взрослые, пережившие буллинг

Говоря о травле, обычно подразумевают именно проблему в детском коллективе. Однако буллинг — массовое явление, он касается не отдельных возрастных групп вроде школьников, но всех категорий населения.

Травля в сети

Недавний пример — история PR-менеджера сети магазинов «Леруа Мерлен» Галины Паниной, на которую накинулись «тролли» после того, как она опубликовала в FB пост о девушке, которую якобы сожгли живьем футбольные фанаты. История оказалась неправдой. События развивались во время Чемпионата мира по футболу, когда праздновал и веселился практически весь мир, и Россия особенно, а Галина Панина акцентировала внимание именно на негативной стороне «умения праздновать», практически списав все на русский менталитет и массовые события. В результате ее страница оказалась буквально наводнена комментариями с угрозами и оскорблениями.

Когда выяснилось, что девушка, о которой шла речь в посте, сгорела в результате несчастного случая, Галина извинилась на своей странице за распространение фейка. Но случай получил такую широкую огласку, что ей пришлось уволиться. После этого девушка некоторое время публично освещала свою борьбу с интернет-травлей, подавала заявления в полицию и просила агрессоров остановить преследование в сети, в результате несколько тысяч человек выказали ей поддержку.

Разумеется, важно понимать, что интернет-травля или кибер-буллинг — это не тот же самый буллинг с истязаниями и физическим насилием, но психологическое давление — зачастую главный фактор травли, на основе которого развиваются и любые другие вредительские действия. Кроме того, угрозы и оскорбления в интернете, носящие массовый характер, могут неожиданно проявиться и в реальной жизни.

Вообще, случай кибер-буллинга Паниной — скорее исключение из правил. Благодаря достаточно положению в обществе, наличию нужных связей и смелости самой Галины, проблема разрешилась достаточно быстро, но, к сожалению, такой счастливый исход наблюдается не всегда.

Травля ЛГБТ-активистов

Травля в отношении ЛГБТ-активистки Лены Климовой со временем не утихает, ее деятельность регулярно вызывает потоки критики, которая часто принимает форму оскорблений и угроз. Лена Климова завела альбом «Красивые люди и то, что они говорят», где, не скрывая имен и лиц, выкладывает фотографии своих обидчиков и скриншоты их сообщений. Обычные, ничем не примечательные люди, с детьми, с любимыми, с друзьями на фото, которые в личной переписке угрожают расправой или пытаются всячески унизить — сейчас таких набралось уже больше пяти сотен.

Основная причина травли Лены Климовой — ее деятельность в группе психологической поддержки для ЛГБТ-подростков «Дети 404», которую она создала и ведет. Для многих гомосексуальных детей, живущих в гомофобной среде, эта группа — единственная возможность выговориться кому-нибудь и не сойти с ума.

«Вообще, в письмах встречаются разнообразные проблемы. Подростки хотят обсудить первую любовь, симпатию к нескольким людям одновременно, влюбленность в учительницу, конфликты с родителями, одноклассниками или учителями, неприятие собственной внешности, селф-харм, психические расстройства, мысли о смерти, неопределенность и страх перед будущим — и многое другое. Среди тем встречается и буллинг,» — так она сама рассказывает о работе с подростками в сообществе.

Никакой пропаганды «Дети 404» не ведут, максимально здраво отвечая на все возникающие у посетителей вопросы. Но само внимание к «нетрадиционной» для общества ориентации оказывается своеобразным активатором неприятия и причиной массовой травли. К счастью, агрессоры в меньшей степени задевают детей, подписанных на группу, а сама Лена Климова может противостоять буллингу и практически не обращает внимание на повторяющиеся оскорбления. По словам активистки, негативное отношение к представителям ЛГБТ-сообщества в обществе формируется непосредственно на государственном уровне:

«Вне всякого сомнения, государство поощряет неравенство и дискриминацию. Законодательство о запрете пропаганды «нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних» вовсе не преследует декларируемой цели — защиты детей. И это не мои домыслы. Главная цель «антигейского» законодательства — показать, что законодатели считают однополые отношения отклонением. А вовсе не защита детей.

Замечу, что у них всё прекрасно получилось. Как показывают данные соцопросов, раньше люди относились к ЛГБТ равнодушно. Есть «они» где-то там — ну и ладно. Преобладала нейтральность. А сейчас преобладает неприязнь. А как можно относиться к людям, чьи отношения на законодательном уровне назвали социально неравноценными? Мы стали париями, официально признанными людьми второго сорта.

Такие действия напрямую влияют на ЛГБТ-людей. Они сталкиваются с психологическим и физическим насилием. Их заставляют увольняться с работы, если раскрывается «нетипичная» сексуальная ориентация. Многие однополые семьи с детьми уехали за границу. Те, кто остались, живут в постоянном страхе. Плюс ко всему с марта прошлого года в СМИ циркулирует трагическая чеченская история про преследование, пытки и убийства представителей ЛГБТ-сообщества. Всё это в совокупности — довольно мрачная картина. Наша обыденность».

Лена Климова рассказывает, что в 99% случаев власти не согласуют публичные мероприятия на тему ЛГБТ, хотя эти действия и противоречат постановлению Конституционного суда, в котором говорится, что запрет пропаганды не препятствует реализации права проводить публичные мероприятия. Гомофобы, имеющие негласную поддержку власти, срывают непубличные мероприятия, на законодательном уровне регулярно обсуждают новые запреты, СМИ отказываются публиковать нейтральную или положительную информацию об ЛГБТ, медийные персоны не несут ответственности за жестокие высказывания на публике. Подобное отношение лишь усугубляет давление на ЛГБТ-людей и провоцирует травлю в обществе.

Причины травли

Вообще, любое «отщепление» от всего остального общества, выделение групп и подчеркивание своей принадлежности к одной из них — зачастую уже достаточно яркая причина, привлекающая внимание агрессора. Люди с другим цветом кожи, другой ориентацией, другим достатком или любыми другими отличительными характеристиками могут стать жертвами только потому, что выделяются из окружающей их массы.

«Разговор о признаках жертв — бесплодный разговор. Агрессору всё равно, кого и за что травить. Мы помним, в чём перед Волком провинился Ягненок. Можно долго рассуждать, что ему не следовало мутить воду или разговаривать с хищником — но какой смысл? „Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать“», — говорит Лена Климова о признаках, по которым агрессоры выбирают жертву.

Различия в травле детей и взрослых

Есть одно главное отличие травли ребенка от травли взрослого — У взрослых больше опыта. В том числе опыта, как вести себя в сложных ситуациях и реагировать на оскорбления, высмеивание, откровенную травлю. Ребенок или подросток, который впервые в жизни попадает в ситуацию буллинга, куда более уязвим.

У взрослых больше возможностей, не терпеть травлю и унизительное обращение, «встать и выйти из ряда вон». Одно из необходимых условий для буллинга — пространство, общественная среда, которую очень сложно или вообще невозможно покинуть. В жизни детей таких пространств намного больше, чем в жизни взрослых. Школа, летний лагерь, кружок/секция, детдом. У взрослых таких мест (кроме разве что мест лишения свободы) практически нет.

Интернет-травля, например, в каком-то смысле тоже протекает с учетом ограничения личного пространства — ее последствия либо проявляются в реальной жизни (все примеры из фильмов про американских школьниц, чьи голые фотографии распространяются среди одноклассников, имеют вполне реальную основу, например, историю про самоубийство американской старшеклассницы Джессики Логан или другой печальный инцидент с канадской школьницей Амандой Тодд), либо протекают исключительно в сети, но с задействованием личных сообщений, сторонних сайтов, рассылки компрометирующей информации ближайшему окружению и других способов давления.

У взрослых больше власти, которую они в том числе распространяют на своих детей. С одной стороны — если ребенок в школе сталкивается с буллингом, участие неравнодушных родителей способно кардинально изменить положение дел. С другой стороны — взрослые могут бездействовать, обесценивать и не принимать близко к сердцу то, что происходит в жизни их детей.

Эту теорию подтверждает и Ирина Пудовинникова: «Детским коллективом управляет взрослый, авторитет учителя способен изменить ситуацию. Во взрослом коллективе травля принимает другие формы, но причины и последствия схожи. Взрослый действительно может самостоятельно выйти из коллектива, у ребенка такой возможности не существует. Он не решает, в каком классе и с кем учиться, а лишь обращается за этим решением к родителям».

Последствия травли

Опыт травли имеет серьезные последствия для всех участников процесса. Страдающие от травли дети легко возбудимы и в большей степени подвержены депрессии, чем другие дети. Они могут бояться ходить в школу, и их доверие к другим людям подорвано. Это так же развращающий и негативный опыт для зачинщиков и агрессоров. Ситуация травли в классе и в школе погружает в стресс всех детей, ведь если так принято, если травля — в порядке вещей, часть обычной жизни, значит, нельзя быть уверенным, что завтра этого не сделают с тобой, нельзя расслабиться ни на минуту. Стресс истощает детскую психику, не дает сосредоточенно работать, не оставляет места учебной мотивации, любознательности, развитию способностей, творчеству.

Именно так рассуждают о последствиях травли в детском возрасте специалисты проекта «Травли.net», поддерживая многочисленные опасения об опасности буллинга для всей наблюдающей его группы.

Последствия травли проявляются еще и в долгом сроке восстановления ребенка, о чем обычно сразу предупреждает Анна Скавитина, психолог и член IAAP (International Association of Analytical Psychology), эксперт журнала Psychologies:

«Если говорить про временные рамки восстановления, то все происходит очень по-разному, потому что мы имеем дело с разными людьми и разными ситуациями. К сожалению, что-то сделать редко получается быстро. Конечно, две-три встречи — это уже очень важная поддержка для ребенка, то есть пояснят какие-то основные вещи. Но если травля была длительной и очень травмирующей, то некоторые дети могут и целый год выходить из этой истории.

Часто еще оказывается, что они меняют класс, школу, систему в целом и поэтому получается, что к задачам психолога добавляется работа с новыми жизненными стрессовыми обстоятельствами, к которым трудно адаптироваться и без какого-то внешнего насилия, а с последствиями от буллинга еще сложнее».

Такая проблема наблюдается не только в случае восстановления ребенка, но и в случае психологической работы со взрослым человеком, пережившим ситуацию буллинга, говорит Анна Скавитина:

«Нет никакого среднего возраста жертвы ни у детей, ни у взрослых. Любой человек может попасть в эту ситуацию. Мы можем говорить и о буллинге, который может происходить в детском саду, и в любом школьном возрасте. Даже учителя могут оказаться жертвами детского буллинга.

В группе риска — абсолютно все. Есть даже такое понятие, как «травма наблюдателя»: те дети (или взрослые, что тоже возможно), которые только наблюдают буллинг, но не участвуют в нем, все равно остаются травмированы. Они переживают за собственную безопасность и часто бывают вынуждены принять одну из сторон, например, последовать за агрессором, чтобы обезопасить себя.

Как бороться с травлей

Ирина Пудовинникова рассказывает, что проект «Травли.net» работает сразу в нескольких направлениях, стараясь решить не только проблему уже происходящего буллинга, но и обеспечить профилактику:

«Мы работаем со школой, в первую очередь с педагогическим коллективом и администрацией, с родителями и учащимися школы-партнера проекта. Но это не означает, что в школе, куда мы приходим с нашим проектом обязательно уже есть травля или были прецеденты. Мы в первую очередь пропагандируем профилактику и повышение квалификации, а вместе с тем и осознанность взрослых.

Основная часть нашей работы — это лекции, семинары и тренинги с педагогическим составом школы, в том числе и администрацией. Следующий этап — работа с учениками:, мы разработали опросник, который помогает выявить наиболее уязвимые классы, также мы прислушиваемся к мнению классных руководителей и той же администрации, ведь они знают детей и понимают, что происходит в классах. Мы проводим тренинги и открытые беседы в младшей и средней школах, сотрудничаем со специалистами школы и передаем им методический материал, чтобы они могли и в дальнейшем проводить подобные мероприятия с целью профилактики и предотвращения. Одновременно на нейтральной, не школьной территории, мы организуем открытые встречи для родителей учеников».

Если ребенка травят, нужно поговорить с ним, называть вещи своими именами, дать ребенку понять, что вы полностью на его стороне и что сложившаяся ситуация — не его вина. Нужно научить его, что во многих ситуациях травли первым шагом в борьбе может стать веское слово «Нет»: родители могут предварительно дома поработать над навыком ребенка отказывать и уверенно ставить рамки и границы.

Если донести всю серьезность проблемы до классного руководителя не получается или он отказывается брать на себя ответственность за отношения между детьми в классе, можно попробовать найти любого другого значимого взрослого. Это может быть учитель-предметник, школьный психолог или завуч. Выстраивая отношения с учителем, вы в первую очередь призываете его к наблюдению за ситуацией, и к совместному конструктивному решению. Перекладывание полной ответственности на школьного психолога — тоже не вариант, потому как с детьми большую часть времени находится классный руководитель, а школьный психолог может лишь помочь учителю выстроить новую модель поведения в классе.

«Безусловно, нужно также учить и гуманной справедливости, толерантности и готовности обсуждать проблему со взрослыми, особенно, в случае, если ребенок становится свидетелем травли. Дети обычно не могут избавиться от травли самостоятельно, от конфликта возможно, но не от травли. Нужно учить говорить „нет“ ситуации, которую сам ребенок считает неправильной или неприятной. Нужно учить детей ставить себя на место любого другого человека, в том числе и жертвы травли, » — повторяет Ирина Пудовинникова основные правила борьбы с буллингом — «Защищать и научиться это делать надо еще на этапе вербальной травли или перераспределения ролей в классе, иногда простого „Я считаю что ты ведешь себя неправильно и глупо“ бывает достаточно. Свидетели должны понимать и помнить, что каждый из них по отдельности может изменить ситуацию, а если несколько человек решают встать на защиту, то это будет сделать еще проще. Когда ситуация переходит в разряд опасных для здоровья, если свидетели понимают что это неправильно, агрессор очень быстро поймет, что большинство совсем не на его стороне, и травля не имеет смысла. И важно чтобы дети тоже могли отличить травлю от конфликта, взрослые им в помощь».

О работе непосредственно с жертвами подробно рассказывает психолог Анна Скавитина:

«До того, как заниматься последствиями травли, нам очень важно, чтобы родитель подключился к этой системе, потому что ситуация буллинга всегда социальна. И в ней мы сталкиваемся с разным пониманием слова «жертва». У психологов есть, например, известная теория треугольника, который состоит из жертвы, преследователя и спасителя. Согласно этой теории, в каждом может быть немного от каждой роли. И считается, что иногда жертва чем-то может сама провоцировать ситуацию. Но если говорить про ситуации буллинга, то мы сталкиваемся с тем, что дети являются буквально жертвами. То есть это не те ситуации, которые можно спровоцировать — абсолютно любой человек может оказаться жертвой буллинга. Именно поэтому ситуация полностью социальна, нам важно подключить родителя в единую систему из школьного психолога, учителя, завуча и так далее. Задача психолога здесь — поддерживать родителя в постоянном включении в социальную систему. Есть специальные психологи, которые работают модераторами. Есть даже в психологических центрах специальные психологические модерационные программы. В них организовывается диалог с неким третьим лицом, посредником, который взаимодействует со школой, ребенком, родителями. Этот человек — нейтральный, он старается заниматься решением конфликтных вопросов. Без такого человека иногда бывает сложно справляться с ситуацией из-за высокой степени вовлеченности в нее.

Иллюстрации: Анастасия Викулова