Иван Горбатый. Сотворение Третьего Рима. Часть четвертая

Это четвертая часть истории Ивана Горбатого. Предыдущую главу, о загадке стояния на реке Угре, читайте здесь.

Союз с другом Дракулы и тайная война с папством

Союзник Ивана Горбатого, молдавский господарь Стефан Великий пришёл к власти при помощи другого своего союзника и друга, господаря Валахии Влада III Цепеша, более известного под прозвищем Дракулы. Репутация этого господина была гораздо хуже, чем он сам. Поговаривали о десятках тысяч казнённых им — самыми зверскими способами — политических противников, о массовых казнях пленных турок и кровавых оргиях в его резиденции в столице Валахии Тырговиште.

Увы! Достоверно известно лишь о казни Дракулой примерно десятка валашских бояр-изменников. Немного. В гуманисты я Влада Цепеша не записываю, но и вампиром считать отказываюсь. И, кстати, убит он был при помощи яда сторонниками своего оппонента — протурецки настроенного господаря Валахии Басараба III Старого. А вовсе не осиновым колом. Убит, примерно, за четыре года до описываемых нами событий. Понимаю, уважаемые читатели, что разочаровал вас, но — увы — история есть история, и я всего лишь скромный исследователь, а не великий Брэм Стокер…

Однако продолжим.

Итак, в 1480 году неутомимые генуэзцы и римский папа пытаются создать новую антитурецкую коалицию с опорой на Московию и Молдову. В 1483 году состоялась свадьба наследника Ивана Третьего — Ивана Молодого — и Елены Стефановны, дочери Стефана Великого Молдавского. У четы родился сын, Дмитрий. Прелестное дитя сразу стало кандидатом во вторые наследники.

Но союз Руси и Молдавии был слабоват и почти не работал. Да и турки ответили мощным контрнаступлением: совершили несколько с трудом отбитых Стефаном походов на молдавские земли, вынудили Польшу в 1487 году подписать мирное соглашение с султаном, а Венецию — подписать такое же соглашение в 1490 году. Кроме того, помогли своему вассалу — Крымскому хану — занять Сарай и объявить себя ханом Большой Орды в 1491 году. Фактически османы почти окружили своими союзниками Молдову и зажали в тиски Русь.

А самое неприятное для русско-молдавского союза заключалось в том, что в 1492 году сменился Римский папа. Генуэзца Джанбатисту Чибо (Иннокентия VIII), который был теснейшим образом связан с семьёй Дориа (контролировавшей Каффу) и всем сердцем желал восстановить власть Генуи в Причерноморье, сменил Александр VI Борджиа, испанец из семьи крещёных евреев. Ему было наплевать на Геную и Чёрное море, так как его основные интересы были связаны с лоббированием католических королей Кастилии и Арагона.

К неудовольствию Ивана III Рим перестаёт помогать Москве. Итальянские зодчие, пушкари и военные консультанты собираются домой.

Иван III воспринял действия папы как объявление тайной войны. Его ответ был молниеносен: арестовывается Аристотель Фьораванти и как-то странно умирает в 1492 году Пьетро Солари. А главное — в 1494 году заключается союз Московии с Османской империей. Соответственно союзниками становятся Иван и Менглы-Гирей (фактически это случилось ещё раньше — в 1491 году, когда Иван попытался помочь крымскому хану в его военных действиях против Большой Орды).

Ответ папы не менее ярок и по-борджиевски коварен. Итальянские шпионы начинают интриговать против царя с целью замены Ивана на иного, более лояльного Риму, правителя. Иван вынужден отвечать. Уже в 1491 году Иван Горбатый пресёк попытку государственного переворота: арестовал своего брата Андрея, готовившего переворот. Но это был не конец семейно-шпионской драмы. В 1497 году совершается попытка отравления Ивана III. Одновременно царской контрразведкой раскрыт заговор с целью сместить царя и поставить на престол его сына от Софьи Палеолог — Василия. Заговорщики арестованы, казнены, двор Софьи репрессирован, сама она подвергнута опале, но из Москвы не удалена. И в 1498 году, в отместку папе и Софье, сын Елены Волошанки и Ивана Молодого (скончавшегося в 1490 году) официально объявляется соправителем Ивана III и венчается на царство.

А вдогонку Иван объявляет войну и папскому Ливонскому ордену, и католической Литве (отметим, что пограничные конфликты с Литвой продолжались на протяжении 1487–1492 годов, но война при этом не объявлялась ни разу). Литве война была объявлена под издевательски антикатолическим предлогом: Александр-де Великий, князь литовский якобы принуждал свою жену Елену (дочь Ивана III и Софьи Палеолог) к переходу в католичество. Защищая дочку и её веру, царь и объявил войну. Ха-ха! Принуждал литовский князь по-католически креститься дочь униатки и внучку католика! Явно предлог был «месседжем» Святому престолу и гласил, что ни в какое униатство мы, царь Руси, не перейдём, никакую унию не признаем, а веру православную защищать будем! Вместе с московскими войсками на Литву навалились и крымские татары.

А пока в 1500–1503 годах войска Ивана вместе с татарами грабят Литву и без татар Ливонию, мы отвлечёмся и посмотрим, что же происходило в мире к концу XV века…

Открытие Нового Света

Две каравеллы и одна карака медленно покачивались на волнах, продвигаясь на запад, гонимые попутным ветром и течением. Густой суп водорослей, в котором они плыли, говорил опытным морякам о близкой земле, но земли всё не было. Дон Кристобаль даже учредил премию тому, кто первым увидит землю, и сначала матросы оживились, всматривались в даль, соревновались, кто же будет тем счастливцем, которому удастся «распечатать» кошелёк прижимистого адмирала. Даже спорили — кому заплатит за крик «земля!» сей уроженец царицы морей Генуи?
Хотя, генуэзцем то он, может, и не был. Никто не знал о родине адмирала. И сам он о ней не рассказывал. Втихаря одни моряки поговаривали, что он и не генуэзец вовсе, а сын одного из византийских вельмож, и в его жилах течёт кровь Палеологов. Другие уверяли, что он крещёный еврей из Галисии и раньше служил проклятым англичанам. Впрочем, для моряков это было не важно. Важно, что адмирал дал шанс подзаработать! Надо только увидеть эту чёртову землю!

Однако всё было тщетно. Кроме бескрайних чёрно-сине-зелёных водорослей ничего видно не было. Ни островка, ни даже скалы, торчащей из моря. Уставшие моряки разбредались по кораблю, и офицерам приходилось с трудом заставлять их делать хотя бы самое необходимое для продолжения плавания. «Эта апатия всегда предшествует бунту. Адмирал! Будьте осторожны и бдительны!» — так заканчивалось секретное донесение о состоянии умов на корабле, которое написал и планировал отправить Мартин Алонсо с «Пинты» адмиралу на «Соледад».

С донесением в кармане Мартин Алонсо вышел на палубу. Ему попался молодой матрос Родриго. «Ты же сегодня вахтенный! — прорычал капитан на матроса. — Ты почему не на фоке?!» Нехотя и медленно матрос полез на мачту. И только достиг привязанной к верхушке фок-мачты бочки, как его истошный крик перекрыл шум ветра и волн: «Капитан! Земля! Прямо по курсу я вижу землю!» Матросы кинулись на нос корабля. Мартин достал трубу. Да. Прямо по курсу из моря выступал маленький островок. Туман, видимо, частично закрывал его, потому его пока и не заметили ни с «Малышки», ни с отставшего «Соледада».

«Убрать паруса! Лечь в дрейф! Сигнал брату на «Малышку» и на «Санта-Марию» дону Кристобалю: «Видим землю»! — привычно громким голосом отдал команду Мартин Алонсо. Матросов не надо было подгонять. Апатию и безразличие словно смыло в океан. Все с удвоенной силой и энергией бросились выполнять команды. Голоса матросов звенели: «Теперь Родриго разбогатеет!» — «Нет! Теперь все мы разбогатеем!» Перед мысленным взором моряков уже замаячили богатства Сипанго и сокровища дворцов Шамбалы Кублахана. На бизань-мачте взвились флаги. Корабли экспедиции сравнялись. С флагмана передали приказ капитану явиться к адмиралу моря-океана.

Когда Мартин Алонсо садился в шлюпку, он случайно нащупал в кармане уже не нужное секретное донесение и незаметно выкинул его за борт…

…Оставим пока совещаться командование первой экспедиции Колумба и вернёмся в Европу…

Конец пятнадцатого века. Это было легендарное время!

Время, описанное Шекспиром в «Ричарде III», когда в Англии горбуна-детоубийцу Ричарда Йорка сменил Генрих Тюдор; время, описанное Вальтером Скоттом в «Квентине Дорварде», когда непокорный Людовику XI Карл Смелый неудачно попытался создать свою независимую Бургундию, а наследник Людовика, Карл VII, присоединил Бретань, и Франция наконец приобрела нынешние очертания; время, когда по Риму ползли жуткие слухи о кровосмесительной страсти папы Александра к его дочери Лукреции; время окончания Реконкисты, взятия Гранады, а также первых инквизиционных костров в Испании, откуда после трагического эдикта Альгамбра изгонялись евреи.

Наконец, это время первых договоров о разделе мира. Время, когда маленькая Европа открыла для себя Америку и Южную Африку. Европа уже попробовала африканские специи, и уже прибыла в 1441 году на европейский континент первая партия чёрных рабов. Они проданы были очень быстро. Да это же выгоднее, чем белое рабство!

Торгашеский дух европейцев встрепенулся! И по-торгашески Европа поделила новый мир пополам, как яблоко, между морскими сверхдержавами: королевством Португалия, где правил наследник великого Энрике Мореплавателя король Жоан II, отправлявший экспедицию за экспедицией вокруг Африки и уже снаряжавший корабли Васко де Гаммы в Индию, и королевствами Кастилия и Арагон.
Католические короли Кастилии и Арагона Фердинанд и Изабелла «забрали» себе северное полушарие и север Африки (видимо, планировали не только закончить Реконкисту, но и отомстить ненавистным потомкам Альморавидов и захватить Магриб и Марокко), а король Жоан Португальский «забрал» юг, где тёплые воды Гвинейского залива омывали недавно открытые португальцами Золотой берег, Берег Слоновой кости и Невольничий берег.

Боже! Как ласкали слух португальских торговцев и венецианских банкиров эти названия! Только вслушайтесь: Невольничий берег! Берег Слоновой кости! В этих названиях — перезвон дукатов и цехинов, реалов и дублонов! Так, читатель? Или вы слышите звон цепей, окрики надсмотрщиков, стоны и плач разлучаемых семей, а также предсмертный рёв массово забиваемых слонов? Если так, то вы безнадёжно испорчены гуманизмом! Нет! Не во имя гуманизма совершались великие географические открытия! Гуманисты в те времена (кто поумнее) дома сидели да книжки писали. А те, кто поглупее (или пооткровеннее), горели на кострах. Но тоже — дома, в цивилизованной Европе, а не в дикой Африке какой-нибудь.

***

Именно в это время в далёкой и холодной Москве в светлице царицы Софьи совещались тайные агенты папы Римского, размышляя о том, как извести ненавистную великую княгиню Елену Волошанку и её сына Дмитрия Ивановича, и как бы возвести на престол молодого великого князя Василия, дабы он, наконец, выполнил условия Флорентийской унии и привёл бы Русь в объятия Римской матери-церкви!

***

И так как мы уже вряд ли вернёмся к рассказу о Колумбе, отмечу, что молодому матросу Родриго де Триана так и не выплатили положенной премии. Колумб её просто забрал себе, написав в своих дневниках, что остров Гуанахани (Сан Сальвадор) он видел ещё накануне, 11 октября. Это потом породит версию, что Христофор обладал каким-то сверхсекретным оптическим прибором, изобретённым то ли Леонардо, то ли вообще Архимедом, и действительно видел далёкий маленький остров. Что только не понапишут потом романтики-колумбоведы о своём герое!

А Родриго? Обиженный Родриго уйдёт с королевской службы, покинет Испанию, бежит к берберским пиратам, примет ислам и погибнет в дерзком налёте на испанские галеоны где-то в районе Канарских островов…

Правда, спустя почти пятьсот лет на родине матроса появится памятник. Так благодарные потомки неблагодарного мореплавателя хоть отчасти искупят свою вину перед тем, кто первым из европейцев увидел, открыл Новый Свет.

Сдержки, противовесы и расчет

Я уже писал о том, что успехи внешней и отчасти внутренней политики Руси времён Ивана III Горбатого на рубеже XV и XVI веков зависели от четырёх факторов, а точнее от 

1. ослабления соседних с Русью Литвы, Орды и Казани,
2. напора турок на Европу в конце XV века,
3. союза с папой Римским,
4. и союза с турецким султаном.

Первый фактор позволил московитам захватить Казань и часть территории Великого княжества Литовского; второй обеспечил европейский страх перед османами и, соответственно, прочность союза с папством для выгодной торговли с Европой, перевооружения русской армии при помощи итальянцев (в скобках отметим, что и строительство стен и соборов Кремля), а также захвата Новгорода и российского Севера; а последний фактор — дружбу с крымцами для борьбы с Литвой, вкупе с безопасностью южных и юго-восточных границ Московии. При условиях сбалансированной внешней политики Руси с опорой на означенные факторы влияния, никакой угрозы со стороны Большой Орды не было. Дань Орде платить прекратили. Незначительный набег татар, который должен был быть карательной экспедицией, отбили, хан Ахмат стал сначала ситуативным союзником, а потом был убран турецкими руками вместе с Ордой, которая стала частью Крымского ханства. То, что крымцы не захватили, прибрало к рукам ханство сибирское.

Правда, ни один союз — ни с папством, ни с султаном — не был благотворительным со стороны контрагентов. Папа требовал и подготовки похода против турок (то в союзе с Ордой, то в союзе с Валахией) для освобождения причерноморских, недавно ещё генуэзских, городов, требовал и ненападения на Ливонию, и разгрома конкурента Ливонии Новгорода, и выполнения, в конце концов, условий уже подписанной при отце Ивана III, Василии, Ферраро-Флорентийской унии с католиками (фактически перехода Руси в католичество). А турецкий султан настаивал на закрытии русскими правителями глаз на усиление Крымского ханства и претензии Гиреев на всё наследие Орды.

До поры до времени Ивану удавалось маневрировать: не выполнять условий договорённости с папой Римским. Например, воспользоваться тем, что папский престол в 1492 году занял представитель Испании, Александр VI Борджиа, для которого задача освоения Америки и Африки, а, соответственно, и раздела мира между Испанией и Португалией стала важнее возвращения в лоно католической церкви — руками московитов и татар — причерноморских городов, захваченных турками у генуэзцев и венецианцев (о чём радели предыдущие папы, выходцы из упомянутых итальянских городов). Потому во времена Борджиа Иван III делал вид, что никакому папе ничего не обещал.

Он выполняет все условия договорённости с султаном, подписывает торговый договор с османами, атакует католические территории, не поддерживает союза с Валахией против турок, а также фактически заявляет о невозможности выполнять условия унии с римской курией. Как мы видели, папа сворачивает сотрудничество с Русью и пытается отравить Ивана, а тот, подвергнув опале жену и сына Василия, объявляет наследником внука — Дмитрия Ивановича, а будущей возможной регентшей — невестку царя Елену Волошанку.

А совсем недавно было ровно наоборот: Иван III делал всё возможное, чтобы убедить Римского папу в том, что выполнит все договорённости, что принятие унии Русью возможно — и даже желательно. Он и мир с Ливонией заключил, и Новгород (конкурента Ливонии) разгромил, и прокатолически настроенных иерархов на важные должности в церкви назначал.

К таковым относился, например, архиепископ новгородский Геннадий.

Жиды повсюду виноваты

Геннадий был москвичом, происходил из знатного боярского рода Гонзов. До назначения на архиепископскую кафедру — настоятель Чудова монастыря в московском Кремле, то есть личность, максимально приближённая к Ивану. Он входил в круг сторонников Софьи Палеолог, был ярым апологетом форм и методов работы католической инквизиции, одобрительно отзывался о деятельности испанских католических королей Фердинанда и Изабеллы, в его «ближний круг» входили униаты из Мореи — монахи и дипломаты, выполнявшие в том числе миссию в Риме, братья Траханиоты, а также монах-доминиканец Вениамин.

Геннадий был сторонником крупного церковного землевладения — как в Западной Европе, поклонником латинской литературы. Даже пасхалии он выписал из Рима на латыни. Главной его заслугой православная церковь считает первый полный перевод Библии на русский язык — тоже с латыни. Тогда это было своеобразным «трендом» (причём и у католиков). Чуть раньше Римский папа благословил составить полный перевод Библии с латыни на польский.

Короче говоря, всё, что я знаю о Геннадии, заставляет меня заподозрить его в тайных симпатиях к католичеству. Идеальная фигура для демонстрации готовности Руси к унии с одной стороны, но совершенно никакая — с точки зрения принятия стратегических решений (сидя в Новгороде, на царя не повлияешь!). Одним словом, был Геннадий всем хорош для внешнеполитических манёвров Ивана III.

Как и Римский папа, новгородский архиепископ был сторонником гонений на евреев. Он знал, что в те годы евреи были изгнаны из Испании, Португалии, ряда территорий Италии, а также из Литвы. Правда, на Руси евреев было мало, и выгонять было некого. Никакого аналога толедской худерильо на Руси и в помине не было.
Но были на Руси жидовствующие. И они могли сгодиться для антисемитских акций.

Кто такие жидовствующие? Это первая на Руси относительно массовая ересь.
Честно говоря, до сих пор не ясно, что это была за ересь. Под жидовствованием на соборах Русской православной церкви 1490 и 1504 годов было осуждено учение, согласно которому его адептами отрицалось учение о Троице, в качестве «главного» бога почитался ветхозаветный Саваоф-Яхве, отрицались иконы, отрицалась божественная сущность Христа и особо почиталась суббота.
При желании в жидовствовании можно найти всё, что угодно, — от несторианства и иконоборчества до иудаизма. Никаких философских трактатов жидовствующих не сохранилось, никаких протоколов допросов (как в европейской инквизиции) не осталось, неизвестен даже ересиарх жидовствующих (то ли некий Схария Бен-Арон из Киева, то ли Захарий Гризольфи из Мартеги, то ли вообще никого не было).
Считается, что жидовствующие делились на две группы: новгородскую и московскую. Новгородская состояла из нескольких священников и мирян, противников власти Геннадия в Новгороде, осуждённых как еретики собором Русской православной церкви в 1490 году.

Еретики эти претерпели чудную и необычную на Руси казнь: их предали поруганию. Посадили на ослов задом наперёд, надели на голову берестяные и соломенные колпаки с надписью «Се сатанинское воинство». Потом колпаки эти сожгли на головах у несчастных осуждённых. После чего обожженных и униженных людей отправили по разным монастырям замаливать грехи. Почти полный аналог католического аутодафе с кающимися в кароче (кароче — это специальный колпак-«корона» для еретика в Испании, дополнявший санбенито — мешок, надетый на еретика, с прорезью для головы, в котором его и сжигали) — только без костра. Ну, как не яркий «месседж»-послание для католической церкви о готовности к унии!

При этом архиепископ новгородский даже не задумался, насколько противна православию вся идеология инквизиции, идеология уничтожения людей!

Православный человек знает, что даже еретик может раскаяться, и его убийство — тяжкий грех! Убийство еретика, столь распространённое в католическом средневековом мире, для православного неприемлемо, ведь оно не оставляет еретику возможности для покаяния.

Вторая группа жидовствующих, московская, которая была осуждена собором 1504 года и в которую входили некоторые высокопоставленные бояре, была предана ещё более жуткой казни. Вот здесь уже был костёр. Видных бояр, в том числе Ивана Волка, брата составителя «Судебника» (1497 года) Фёдора Курицина и его сподвижников (около десяти человек), сторонников Елены Волошанки, противников Софьи Палеолог и её сына Василия Ивановича, сожгли заживо в срубах в Москве и Новгороде. Некоторым перед этим вырвали язык. Жуткая казнь.

Большинство историков (и я с ними согласен) считает ересь жидовствующих невинным умствованием группы священников. Умствованием, которому был не чужд и сам Иван III, и, естественно, Елена Волошанка. Умствованием безобидным. Но в условиях, когда недавно присоединённым к Московии новгородцам надо было продемонстрировать силу и власть русского царя, некоторых из этих «умников» (которые не просто умствовали, но и оппозиционные речи говорили) было решено выдать их противнику, архиепископу Геннадию. И публично наказать. Дабы другим неповадно было спорить со ставленником Москвы. А заодно показать Римскому папе (на тот момент нашему союзнику), что Русь готова выполнять условия договора со святейшим престолом.

Бей своих, чтоб чужие боялись

Собор же 1504 года вёл Великий князь Василий, с которого только что сняли опалу в связи с изменением внешней политики Руси.
Дело в том, что аккурат в 1503 году в Риме сменился папа. Папой вновь стал генуэзец, делла Ровери, Юлий II, который был заинтересован в союзе с Русью. Русь снова начала ориентироваться на союз с папством, в Москву прибыла новая партия военспецов и каменных дел мастеров: например, знаменитый Бон Фрязин. Русь прекратила войну с Ливонским орденом. В этих условиях Елену Волошанку надо было убрать — с её сыном и сторонниками. Её лишают права регентства. Её сына лишают права наследования престола и прав соправителя. Ссылают обоих в монастырь и убивают. Стефан Великий, отец Елены, к тому времени уж год как умер. Защитить бедную женщину было некому.
Так Василию (будущему Василию III) дали возможность полностью отомстить обидчикам за все свои страхи и унижения времён опалы. Он отомстил самым жестоким образом.

Но у меня всё же возникает вопрос: почему Иван Горбатый дал ему возможность отомстить столь свирепо? Убить невестку и любимого внука? Неужели дело только в союзе с папством и в религиозных девиациях? Не верю! (© Станиславский)

В поисках ответа на вопрос мы уйдём в сферу предположений и догадок, что, впрочем, в данном деле неудивительно.

Итак, допущение первое. Допустим, что ересиарх у жидовствующих был. Точнее — только у московских жидовствующих. И, допустим, что им был Захарий Гризольфи. Кто он?

Захарий Гризольфи принадлежал к знатному генуэзскому роду, который управлял некоторое время Каффой и постоянно Матрегой (генуэзским городом на Тамани). В бытность правителями Тамани Гризольфи начали брачиться с местными евреями-караимами, а потому их потомки были… ну, не совсем католиками. После захвата турками генуэзских городов на побережье Чёрного моря семейство Гризольфи избрало самую оригинальную тактику сохранения собственности: они перешли в мусульманство, поступили на службу крымскому хану и …стали управлять своими же генуэзскими городами только как наместники хана! Вот один из этих самых Гризольфи, Захарий, был сначала посланником хана в Валахии у отца Елены Волошанки, Стефана Великого, а потом попросился на русскую службу. Официально его сначала пригласили, а потом — отказали. Но есть версия, что на Русь он всё же съездил, где и начал смущать умы.

Чем же мог смутить умы сторонников Елены Волошанки сей Гризольфи? А вот здесь мы должны сделать допущение второе. Допустить, что он и еврей (о чём писано в русских источниках — «жидовин»), и тайный посланник султана к Елене. И мог он сказать потенциальной регентше, её ближайшему другу Фёдору Курицину (апологету, кстати, Дракулы-Цепеша) и его брату Ивану Волку следующее: «Иван III не вечен и скоро помрёт. Начнётся борьба за власть, в которой столкнутся сторонники Софьи и сторонники Елены. Если учесть, что вся артиллерия находится в руках итальянцев-сторонников Софьи, то у сторонников Елены победить шансов нет. Для победы они должны обратиться за помощью к внешней силе, к туркам, валахам и крымским татарам. А в случае победы разрешить разместить на Руси евреев, изгнанных из Литвы, Португалии и Испании и нашедших временное пристанище в Турции».

Возможна ли была такая речь? Только не говорите мне, что нет! Вполне возможна. И вот тогда, если сия речь стала известна Ивану Горбатому, последовал жёсткий ответ: «На костёр потенциальных изменников!» Именно — как жидовствующих, то есть потенциально симпатизирующих изгнанным из ряда стран Европы евреям. А чтобы в последний момент рука не дрогнула, Иван поручил это свирепое дело своему сыну от Софии Палеолог, Василию, который люто ненавидел Волошанку.

Иначе я не могу объяснить редкое для истории Москвы страшное публичное массовое аутодафе, сожжение живьём нескольких людей, — зрелище, привычное Европе, но почти немыслимое тогда в столице Руси.

Окончание истории Ивана Горбатого читайте здесь.