Эволюционная теория убийств утверждает, что уничтожение сородичей обеспечивало гоминидам лучшую выживаемость или давало репродуктивные преимущества. Однако склонность к преступлениям закрепилась в психике людей и действует до сих пор. Почему каждый человек способен на убийство, объясняет известный эволюционный психолог Дэвид М. Басс на основе анализа более 400 тысяч совершенных убийств и интервью с 5 тысячами законопослушных граждан из разных стран и культур. Публикуем текст ученого, посвященный детоубийствам, в котором он исследует, как работает глубинная психология родителей и детей, совершающих жестокие преступления внутри семьи.
Почему родители убивают своих детей
Детоубийство — один из самых непостижимых и ужасающих видов убийства. Казалось бы, лишение жизни собственного ребенка противоречит всему, что мы знаем о человеческой природе. На первый взгляд подобные преступления идут вразрез с эволюционной теорией убийства. В конце концов дети — это носители наших генов. Если отец может обнаружить, что ребенок на самом деле не его, то матери всегда знают, что их дети — их истинное потомство. Кроме того, связь между матерью и ребенком настолько сильна, что даже матери серийных убийц, несмотря на неопровержимые доказательства вины, поддерживают сыновей до самой смерти, упрямо отказываясь верить в страшные преступления, которые те совершили.
Возможно, убийства детей — следствие патологии, какой-то разновидности безумия, вызывающей сбой в родительской психологии? Или есть другое, более глубинное объяснение поведению, не предполагающее умопомешательства?
Прежде всего, люди производят на свет очень мало детей по сравнению с большинством других видов. Мы кормим их, обучаем навыкам, бережем от опасностей и социализируем, чтобы они стали активными членами общества. Обычно на это уходят годы, а то и десятилетия. По иронии судьбы именно потому, что наши инвестиции в детей так велики, приходится быть чрезвычайно разборчивыми в отношении тех немногих, на кого мы тратим наши ограниченные ресурсы. Эволюция не только благоволила родителям, перестававшим вкладывать в ребенка, чьи шансы на выживание были невелики, но и содействовала адаптациям, мотивирующим убивать тех, кто препятствовал будущему репродуктивному успеху.
Если детоубийство объясняется эволюционными причинами, тогда такие преступления должны совершать представители разных культур при весьма предсказуемых обстоятельствах. Так и есть. Инфантицид встречается во всех культурах, по которым имеются достоверные данные. Во всех, от племени кунг сан (Ботсвана, Африка) до современного Китая, некоторые родители умышленно лишают жизни собственную плоть и кровь. Более того, инфантицид — один из немногих видов убийств, которые женщины совершают чаще мужчин.
Например, согласно результатам канадского исследования, из 141 младенца, погибшего от рук генетических родителей, 62% — от биологической матери.
Ниже приведено описание практики детоубийства, распространенной у айорео — коренного народа, проживающего в Боливии и Парагвае.
Мы прожили среди айорео 6 месяцев, прежде чем начали опрашивать женщин… Как и все матери, они страдают, когда их малыши болеют, и сияют от радости, когда им говорят, что их дети прелестные.
Некоторые стали нашими друзьями. Вскоре после того, как мы переехали в ее деревню, Эхо преподнесла нам в подарок цыпленка. Она часто навещала нас, не раз сетовала, что у нас нет детей, и говорила, что, когда появятся, они обязательно будут красивыми. Когда мы впервые услышали о детоубийствах, совершенных Эхо, то отнеслись к этим слухам с недоверием… Трудно поверить, что женщина, которую мы знали как очаровательную подругу, преданную жену и любящую мать, может сделать то, что наша культура считает отвратительным.
Существует по крайней мере три ключевых обстоятельства, при которых эволюционное давление способно благоприятствовать убийству детей. Первое: у ребенка серьезный врожденный дефект, болезнь или уродство. В нашем родовом прошлом подобный ребенок едва ли смог бы выжить, независимо от того, какие усилия прилагали родители. Убийство позволяло инвестировать в рождение другого — здорового. Данный теоретический прогноз подтверждают факты: физическое уродство действительно является универсальным предиктором инфантицида. Согласно кросс-культурным данным, родители, в основном матери, убивают младенцев из-за видимых уродств чаще, чем по любым другим причинам. Антропологи, изучавшие айорео, пишут: «Женщины осматривают новорожденного на предмет физических дефектов. Если младенец нежелателен, его сталкивают палкой в яму и хоронят. Руками к такому ребенку не прикасаются».
Второе обстоятельство, побуждающее родителей лишать жизни младенцев, — наличие других детей. В этом случае инвестирование в нового ребенка ощутимо ограничит ресурсы, доступные для существующих сыновей и дочерей. Опять же, мы находим множество кросс-культурных данных, подтверждающих этот прогноз. Как заметили антропологи, изучавшие австралийское племя арунта, «туземцы без колебаний убивают ребенка — обычно сразу после рождения — если старший до сих пор нуждается в молоке матери». Те же безжалостные силы, по всей видимости, побуждают женщину, у которой родились близнецы, убивать одного из них. Подобная практика распространена во многих традиционных культурах.
В книге Kinship and Marriage in Early Arabia (букв. «Родство и брак в Ранней Аравии»), изданной в 1903 году, Уильям Смит так пишет о дилемме выживания, с которой, несомненно, сталкивались предки: «Давление голода играло гораздо более важную роль в происхождении практики инфантицида, чем семейная гордость… Аравийские кочевники страдают от голода большую часть года. Достаточно пищи есть только у богатых и влиятельных… Для бедняков дочь была обузой, а потому инфантицид был так же естественен для них, как и для других дикарей в тяжелой борьбе за жизнь».
Эволюционный антрополог Наполеон Шаньон, изучавший яномамо несколько десятилетий, описал аналогичный случай: «Когда я только начал исследования, Бахими была беременна, но уничтожила ребенка, когда тот родился — в данном случае мальчика. Со слезами на глазах она сказала, что у нее не было выбора. Новорожденный стал бы соперничать с Аривари, ее младшим сыном, которого она до сих пор кормила грудью. Вместо того чтобы подвергнуть Аривари опасности преждевременного отлучения от груди, она предпочла умертвить младенца».
Третье обстоятельство, способное подтолкнуть родителя к детоубийству, тесно связано со вторым: женщина не замужем и не состоит в серьезных отношениях с мужчиной, готовым содержать ее детей. В этом случае в игру вступают два фундаментальных эволюционных мотива. Во-первых, она может бояться, что не хватит ресурсов на ребенка, а значит, инвестировать в него — заведомо бесполезное предприятие.
Печальный случай, демонстрирующий отчаяние, которое испытывают некоторые женщины в данной ситуации, — история 25-летней Марии дель Кармен Родригес Гонсалес. В августе 2001 года Марию, проживавшую в Остине (Техас), обвинили в убийстве собственного сына. Полиция нашла трупик малыша в картонной коробке. На допросе она рассказала, что забеременела после того, как ее изнасиловал «койот» — так называют мужчин, переправляющих нелегальных иммигрантов через мексиканскую границу. Оказавшись в США, она едва сводила концы с концами. К тому времени, как мальчик появился на свет, она еще не нашла мужчину, за которого могла бы выйти замуж. Не имея возможности заботиться о ребенке, Мария обратилась к соседям: возможно, кто-нибудь захочет приютить малыша. Никто не согласился. Тогда она положила младенца в коробку и бросила. Разумеется, женщина могла бы избежать юридических проблем, воспользовавшись техасским законом о «Младенце Моисее», который позволяет женщинам оставлять младенцев младше 1 месяца на пожарных станциях и станциях скорой помощи. К сожалению, Мария ничего не знала об этом законе.
Во-вторых, дети могут стать серьезным препятствием для образования пары с новым мужчиной. Наличие отпрысков от предыдущих отношений снижает способность женщины привлечь партнера, готового их защищать и обеспечивать. Большинство мужчин рассматривают детей, зачатых другим, скорее как минус, чем плюс. Конечно, многие счастливы стать отчимами, однако, как мы увидим далее, их отношения с пасынками слишком часто характеризуются выраженной напряженностью. На самом деле для одинокой матери готовность мужчины инвестировать в детей — ключевой компонент влечения. Многие матери-одиночки даже готовы согласиться на мужчину, обладающего более низким рейтингом желательности, но проявляющего готовность вкладывать в ее потомство.
Данная ситуация, конечно, вызывает тревогу. Она свидетельствует об эгоистичной черствости по отношению к детям, что само по себе ужасно. К счастью, адаптации, побуждающие мать к убийству, уравновешиваются множеством противодействующих сил — антигомицидальными защитными механизмами потенциальных жертв, интересами других вовлеченных сторон (например, мужа и родственников женщины), боязнью подорвать репутацию, а в современных условиях — страхом провести годы за решеткой. Но иногда этого недостаточно. Во многих случаях дети снижают ценность женщины как партнера. Именно с этой проблемой столкнулась Дайэн Даунс, о которой я писал в начале. Чем это закончилось, мы уже знаем: трое малышей стали невольными жертвами ее стремления соединиться с возлюбленным.
В эту же категорию попадает нашумевшее дело Сьюзен Смит. В пасмурный полдень 25 октября 1995 года она ворвалась в один из домов у шоссе. Полицейские прибыли через несколько минут. Сотрясаясь от судорожных рыданий, Сьюзен рассказала, что на светофоре в ее машину сел молодой чернокожий мужчина. Под дулом пистолета он заставил ее проехать несколько километров, после чего вышвырнул ее из автомобиля. Несмотря на мольбы отпустить детей, преступник угнал машину с двумя малышами — трехлетним Майклом и годовалым Алексом — сидевшими на заднем сиденье.
В течение девяти дней 23-летняя секретарша дурачила округ Юнион и всю страну. В конце концов выяснилось, что история о черном угонщике сфабрикована. Смит призналась, что пристегнула детей ремнями безопасности, поставила машину на лодочный слип на озере Джона Д. Лонга и позволила ей соскользнуть в воду.
Подняв автомобиль со дна, полицейские обнаружили два трупика: как и говорила Смит, дети сидели на заднем сиденье, пристегнутые ремнями безопасности.
На допросе Смит сообщила, что новый бойфренд, Том Финдли, струсил и не пожелал заботиться о двух ее детях от предыдущих отношений. В письме, найденном полицией, он разрывал отношения, мотивируя решение следующим образом: «Ты, без сомнения, станешь прекрасной женой. Но, к сожалению, не моей… Сьюзен, я правда был безумно в тебя влюблен. У тебя есть много очаровательных качеств, и я уверен, ты потрясающий человек. Однако, как я уже говорил, есть некоторые вещи, которые мне не подходят. Да, я имею в виду твоих детей…»
Женщина была в отчаянии. Единственный способ вернуть любовника она видела в том, чтобы избавиться от малышей. Впереди у нее была практически вся жизнь. Кроме того, она могла заполучить самого желанного партнера, который когда-либо проявлял к ней интерес: Том был сыном и наследником крупнейшего работодателя в округе Юнион. Единственным препятствием на пути к мужчине ее мечты оказались дети.
Данные об убийствах детей их генетическими родителями, собранные со всего мира, подтверждают закономерность: гораздо чаще убивают матери, чем отцы, поскольку именно они сталкиваются с этой проблемой в наибольшей степени. В Канаде, например, одинокие женщины производят на свет только 12% детей, но совершают более 50% всех детоубийств. В парагвайском племени аче выживаемость детей, у которых нет инвестирующего отца, на 10% ниже, чем у рожденных в официальном браке. Эхо — женщина из племени айорео, описанная ранее, — убила первых трех детей, потому что все были зачаты непостоянными сожителями. Позже она нашла настоящую любовь, вышла замуж и в итоге вырастила четырех прекрасных дочерей.
Если теория гомицидальной адаптации — достоверное объяснение мотивов, лежащих в основе подобных преступлений, то большинство должны совершать относительно молодые женщины. Причина в том, что молодая, убившая младенца, несет гораздо меньше репродуктивных издержек, чем пожилая: у нее остается больше времени, чтобы завести других детей. Опять-таки, доказательства этого вывода мы находим в самых разных культурах.
По статистике, девушки-подростки убивают младенцев в тридцать раз чаще, чем женщины на десять лет старше.
Большинство женщин, лишающих жизни собственных детей, делают это в течение первых двух-трех лет, что имеет репродуктивный смысл. Если дети снижают ценность женщины как партнерши, зачем инвестировать в них несколько лет, если позже она их все равно убьет? Факты подтверждают эту линию рассуждений. Как правило, матери убивают малышей при рождении или вскоре после него, тем самым существенно снижая убытки и сохраняя ресурсы на будущее. Количество случаев инфантицида в течение первых двух — трех лет превосходит число детоубийств во всех остальных возрастных группах вместе взятых.
Такого рода преступления попали и в нашу выборку мичиганских убийств. Один из случаев оказался особенно душераздирающим и наглядно свидетельствовал об уродливой стороне человеческой природы. У Мелоди Хорн — 24-летней разведенной женщины, испытывающей финансовые трудности, — было двое детей: четырехлетняя дочь Тиффани и двухлетний сын Джонатан. Пытаясь найти работу, она познакомилась с Марком Гринлифом, с которым быстро завязался роман. По вечерам они ужинали в ресторанах, а после занимались сексом в крошечной квартирке Мелоди. Спустя несколько месяцев Марк, имевший солидный доход и просторное жилище, предложил партнерше переехать к нему. Возможность жить с мужчиной, которого она любила и который избавил бы ее от финансовых забот, казалась даром богов. Правда, Марк не сказал, что женат и супруга с его тремя детьми живут в той же квартире.
Жене он сообщил, что Мелоди — домработница, которая будет жить с ними и присматривать за их детьми в обмен на комнату и питание. Та, по-видимому, понятия не имела, что Марк и Мелоди любовники, но почему Мелоди согласилась на эту гнусную авантюру, остается загадкой. Марк признался, что скрыл от жены интимный характер отношений. Учитывая обстоятельства, можно подумать, что Мелоди тут же сбежит из этого странного дома. Но ничего подобного не произошло. Обнаружив, что у возлюбленного есть жена, она действительно хотела уехать (во всяком случае так потом сообщила полиции), однако Марк пригрозил, что убьет и ее, и детей. Очевидно, Мелоди руководствовалась смешанными мотивами. Когда позже полицейские спросили ее, почему она осталась с Марком, учитывая угрозы и явную враждебность к детям, женщина ответила просто: «Потому что я любила его».
Хуже всего, что Марк Гринлиф не слишком обрадовался детям Мелоди. Он поощрял собственных издеваться над ними, особенно над младшей, четырехлетней Тиффани. Мальчики отрабатывали на дошкольнице «броски» и другие борцовские движения. Один свидетель видел, как сыновья Гринлифа лупили ее кулаками, били головой о землю и пинали в спину. Другой свидетель сообщил, что Тиффани, в отличие от других детей, могла брать еду только с разрешения Гринлифа или его супруги.
Гринлиф откровенно заявил Мелоди, что ее дети — обуза. Однажды Мелоди подслушала, как Марк с женой говорили между собой, что малыши создают проблемы и должны уехать.
Тем временем Марк проявлял все признаки ревнивца. Он тщательно охранял новую возлюбленную, включая запреты выходить из дома и разговаривать с кем бы то ни было по телефону в его отсутствие. Позже Мелоди сказала: «Мне казалось, будто я жила в тюрьме».
Четырехлетней Тиффани приходилось тяжелее всех. Хотя она была приучена к туалету еще два года назад, из-за стресса у девочки развился энурез, что очень злило мать. Один свидетель якобы слышал, как после одного такого эпизода Мелоди злобно прошипела: «Лучше бы я тебя убила. Тебя нет. Вот и все. Тебя нет». В другой раз сказала: «Пока не знаю как, но я от тебя избавлюсь». Начало конца наступило, когда Тиффани в очередной раз потеряла контроль над мочевым пузырем и оставила мокрое пятно на одном из роскошных диванов в гостиной. На этот раз мать размахнулась и со всей яростью ударила Тиффани кулаком по голове. После этого семья мирно села в машину и отправилась на воскресную проповедь. Тиффани то и дело засыпала на заднем сиденье. Всякий раз, когда она закрывала глаза, Мелоди давала ей подзатыльник, чтобы «не дать уснуть».
Когда они вернулись домой и Мелоди снова увидела мокрое пятно на диване, гнев разгорелся с новой силой. В заключении дознавателя говорилось, что Мелоди нанесла Тиффани шквал ударов тупым предметом по голове, который, впрочем, так и не был найден. Задыхаясь, беспомощная четырехлетняя девочка рухнула на пол. На допросе мать попыталась минимизировать наказание: она заявила, что просто «шлепнула» дочь ладонью и «похлопала по голове», чтобы та перестала мочиться в штаны. Тем не менее, согласно результатам вскрытия, у девочки была большая гематома на лбу, порез на переносице, а пурпурная окраска вокруг глаз — так называемые «глаза енота», возникающие из-за травмы затылка. От сильного удара мозг врезается в переднюю часть черепа, разрывая капилляры вокруг глаз. В довершение ко всему, во время осмотра трупа были выявлены кровоподтеки на шее и синяки на всем теле. Некоторые оказались совсем свежими.
Пока Тиффани умирала на полу, Мелодии пошла на кухню и занялась приготовлением ужина.
Марк заметил, что Тиффани странно дышит, предупредил жену и любовницу и попытался сделать искусственное дыхание. Спустя несколько часов безуспешных попыток оживить малышку, кто-то наконец позвонил в службу спасения.
На одном из допросов Мелоди сказала, что «Тиффани ударили по голове каким-то предметом, и я думаю, это сделал Марк Гринлиф», хотя ранее призналась, что в тот роковой день тоже била дочь. Женщина заявила полиции, что правда «дала ей подзатыльник», но удар был не настолько сильный, чтобы убить. К сожалению, все свидетельствовало об обратном.
В прошлом Мелоди не было настораживающих признаков: ничто не предвещало, что однажды она станет убийцей: выросла в семье среднего класса, хорошо училась в школе и в старших классах выступала в чирлидинговой команде. Родители покупали ей все необходимое, не издевались и до сих пор женаты. Она вполне могла быть вашей соседкой или моей.
Помимо сокрушительной ярости, побудившей Мелоди наброситься на дочь, эта трагическая история указывает на выраженное напряжение, часто характеризующее отношения между детьми и суррогатными родителями. Если эволюционное давление создало адаптации, которые иногда подталкивают мать к убийству собственного ребенка, насколько опаснее должны быть отношения между пасынками и отчимами/мачехами — людьми, генетически не заинтересованными в тех, о ком им поручено заботиться?
Пращи и стрелы неродных родителей
Согласно древней французской поговорке, «мать детей, решившая вступить в новый брак, пускает в свою постель их врага» (quand la femme se remarie ayant enfants, elle leur fait un ennemi pour parent).
У африканских львов самка вынашивает детенышей примерно 110 дней и после рождения кормит их в течение полутора лет. В этот период она остается бесплодной, поскольку лактация тормозит овуляцию. Проходит почти два года, прежде чем она снова сможет забеременеть. Когда детеныши достигают репродуктивной зрелости, самки остаются в прайде, а самцы уходят. Одинокие самцы объединяются с другими, формируя коалицию, или бродячий отряд. У них есть одна миссия в жизни — свергнуть взрослых самцов из другого прайда и захватить власть над самками. В случае успеха они не ждут, пока самки закончат лактацию и снова начнут вырабатывать яйцеклетки. Они убивают детенышей, тем самым ускоряя восстановление фертильности.
На равнинах Серенгети в Африке 25% всех львят убивают «отчимы». Мать вступает в новый репродуктивный цикл и без всяких угрызений совести спаривается с убийцей своих детенышей. Самцы, лишающие жизни детенышей изгнанных самцов, производят больше детенышей, чем те, кто не убивает. Ни один зоолог, изучавший африканских львов, не сомневается: самцы выработали адаптации к убийству. Аналогичные адаптации, побуждающие их убирать потомство свергнутого соперника, были обнаружены у самых разных видов, включая горилл, тигров, гепардов и пум. Для эволюционного биолога XXI века подобные результаты неудивительны. Родительские ресурсы матери чрезвычайно ценны. В ходе эволюции самцы многих видов развили механизмы, гарантирующие, что данные ресурсы будут расходоваться на их потомство, а не самцов-конкурентов. Самцы львов слишком нетерпеливы, чтобы мирно ждать, пока самка завершит лактацию. Убийство чужих детенышей ускоряет успешное спаривание.
Эволюционные психологи Мартин Дэйли и Марго Уилсон обнаружили, что самым надежным предиктором детоубийства является жизнь с суррогатным родителем.
В Америке дети, живущие с одним или обоими суррогатными родителями — отчимами, мачехами или их эквивалентами, в 60–100 раз чаще погибают от рук членов семьи, чем дети, живущие с биологическими матерью и отцом. Канада и другие западные культуры демонстрируют аналогичную статистику. Большинство преступлений совершают отчимы. По всей вероятности, это объясняется тем, что после развода примерно 90% детей остаются с матерью, а значит, подавляющее большинство неродных родителей — отчимы.
В рамках одного канадского исследования изучили данные за период с 1974 по 1990 год. Согласно расчетам, уровень детской смертности от избиений генетическими отцами составлял всего 2,6 на миллион. Уровень смертности от избиений отчимами, состоящими в официальном браке с матерью, оказался в 27 раз выше — 70,6 на миллион, а уровень смертности от избиений сожителями мужского пола — 576,5 на миллион. Примечательно, что генетические и суррогатные родители, как правило, убивают младенцев и маленьких детей разными способами. Согласно результатам одного исследования, в 82% случаев маленьких забивали до смерти отчимы, и всего в 42% случаев — генетические отцы. Для сравнения: стреляли в детей 25% генетических отцов, и только 1,5% отчимов.
Генетические, скорее всего, захотят покончить с жизнью ребенка быстро и относительно безболезненно.
Отчимы с большей вероятностью забьют до смерти либо в результате многократных нападений в течение длительного периода времени, либо в результате одной мощной вспышки ярости.
Эти тревожные цифры, несомненно, занижены. Некоторые случаи инфантицида остаются тайной навсегда. Другие списывают на «естественные причины». Как показывает практика, многие детские смерти, ранее приписываемые соответствующему синдрому, на самом деле являются следствием преднамеренного убийства.
По статистике, от жестокого обращения страдает 1 из 3000 канадских дошкольников, живущих с обоими генетическими родителями. Для детей, живущих с одним биологическим и одним суррогатным родителем, этот показатель гораздо выше — 1 из 753. Разумеется, это явная недооценка, поскольку многие ситуации остаются незарегистрированными.
И снова мы видим аналогичную картину по всему земному шару. В качестве примера можно привести парагвайских охотников-собирателей аче. Согласно данным одного исследования, 19% детей, выросших с двумя генетическими родителями, умерли, не достигнув 15-летнего возраста. Отчасти это связано с болезнями, нехваткой продовольствия и отсутствием современной медицины. Если вам кажется, что это много, подумайте вот о чем: из детей, воспитанных матерью и отчимом, до 15 лет не доживают 43% — колоссальная цифра!
Хотя в большинстве случаев пасынки гибнут в раннем возрасте, дети постарше тоже не застрахованы от насильственной смерти. Не так давно гражданин Великобритании Марк Дандо, 36 лет, был обвинен в убийстве 15-летней падчерицы Дженны Болдуин. Мужчина утверждал, что это был несчастный случай: во время семейной ссоры Дженна упала с лестницы и погибла. Сокамерник Дандо, Майкл Болдуин, настаивал, что все было иначе: узнав, что Дженна беременна, Дандо избил ее до смерти. Отцом ребенка был не кто иной, как сам отчим. По словам Болдуина, Дандо признался, что пришел в ярость и ударил ее. Услышав «хруст», он понял, что нечаянно сломал ей шею. Как утверждал Болдуин, Дандо ни о чем не сожалел: «Он сказал, что она получила по заслугам и была настоящей занозой в заднице».
Истории Золушки
Хотя в основном пасынков убивают суррогатные отцы, наша и другие культуры преимущественно акцентируют опасность мачех. Толковый словарь Уэбстера дает два определения мачехи: 1) жена отца от нового брака и 2) женщина, не обеспечивающая должного ухода и внимания.
Истории о жестоких мачехах уходят корнями во тьму веков и встречаются во многих культурах. В «Сказке про можжевельник», написанной братьями Гримм, мачеха отсекает пасынку голову крышкой сундука с яблоками, привязывает ее к туловищу шарфом и все выставляет так, будто его случайно обезглавила ее дочь. Затем варит из мертвого мальчика рагу и приказывает девочке похоронить кости под кустом можжевельника. Мертвый мальчик превращается в птицу и в награду за пение получает от горожан жернов. В конце он обманом выманивает мачеху из дома и бросает жернов ей на голову. Та погибает, птица чудесным образом превращается обратно в мальчика, и дети живут долго и счастливо с родным отцом.
В русской сказке «Баба-яга» жили-были муж с женой, и была у них дочка. «Заболела жена и умерла. Погоревал-погоревал мужик, да и женился на другой. Невзлюбила злая баба девочку, била ее, ругала, только и думала, как бы совсем извести, погубить». Однажды отец куда-то уехал, и мачеха попросила падчерицу сходить к ее сестре, ведьме-людоедке. Как и сказка про можжевельник, история Бабы-яги заканчивается хорошо: девочке удается спастись. Прознав о коварных замыслах, отец убивает мачеху, после чего они с дочкой живут долго и счастливо.
Детали отличаются, но основная тема злой мачехи остается той же. От Индии и России до Японии и Северной Америки детские истории о жестоких мачехах несут в себе универсальный психологический смысл. Можно только удивляться, почему истории об опасных отчимах распространены гораздо меньше.
Убийство пасынков как адаптация
Убийство пасынков ужасает, что совершенно естественно. К сожалению, открытие, что пасынки подвергаются повышенному риску убийства, настолько потрясло многих социологов, что некоторые предприняли отчаянные попытки опровергнуть наблюдения. Тем не менее факт есть факт, и я считаю, что теория адаптации к убийству обеспечивает самое правдоподобное объяснение данной закономерности.
Откровенно говоря, у отчимов нет особого репродуктивного стимула заботиться о неродном ребенке. Зато есть стимул убрать его с дороги. Отчим, убивающий пасынка, с одной стороны, не дает матери вкладывать ценные ресурсы в потомство соперника, а с другой — высвобождает возможности для инвестиций в собственное потомство. Если мать относительно молода, то убийство теоретически ускорит наступление момента, когда она будет готова к рождению нового ребенка. Наконец, в следующем поколении родные дети отчима столкнутся с меньшей конкуренцией со стороны детей соперников, которых будет значительно меньше. Многократно повторяясь в ходе эволюции, эти преимущества обеспечили соответствующее давление отбора и тем самым привели к формированию психологических механизмов, подталкивающих суррогатных родителей к убийству в определенных обстоятельствах.
Многие воспринимают подобное эволюционное объяснение в штыки: они беспокоятся, что «если убивать естественно», то юристы и преступники непременно воспользуются этим аргументом в качестве оправдания данных преступлений или вообще любых с эволюционным компонентом. Другое опасение касается возможной стигматизации суррогатных родителей в эпоху, когда такие семьи становятся нормой. На это я бы возразил: если человеческий разум действительно содержит выработанные в ходе эволюции психологические механизмы, которые приводят к детоубийству и, конечно, ко многим другим видам, мы обязаны досконально изучить их влияние на наше поведение независимо от того, нравится нам это или нет. Только проникнув в глубинную психологию таких преступлений, можно своевременно вмешиваться и успешно предотвращать убийства, какими бы «естественными» они ни были на самом деле.
Защитные механизмы пасынков
Поскольку убийство пасынков угрожало человечеству на протяжении всей истории, отбор выработал у родителей, младенцев и детей специальные защитные механизмы. Антигомицидальные адаптации матери во многих случаях позволяют успешно предотвратить детоубийство. Матери-одиночки обычно проявляют крайнюю осторожность в выборе партнера, предпочитая мужчин, которые нравятся ребенку и которые демонстрируют к нему явную симпатию. Кроме того, внимательно следят за тем, как отчим взаимодействует с детьми. Некоторые прибегают к помощи родственников, если отчим ведет себя неподобающим образом, другие угрожают разлукой или разводом. Многие реализуют угрозу и увозят детей от греха подальше.
Дети развили собственные защиты. Одна из мер — это «боязнь незнакомцев», которая проявляется в возрасте от 6 до 9 месяцев — именно в то время, когда они могут уползти от взрослого.
Младенцев не учат бояться их; кажущаяся иррациональной паника проистекает из того, что антрополог Сара Хрди называет «встроенным предубеждением, настолько устойчивым, что оно сохраняется несмотря на все заверения родителей». Интенсивный страх перед незнакомцами, свойственный младенцам в самых разных культурах, представляет собой антигомицидальный механизм, направленный на обеспечение родительской защиты. Согласно всем имеющимся данным, он развился в ответ на высокую вероятность того, что «инфантицид мог быть хронической угрозой во время эволюции гоминидов». Тот факт, что младенцы боятся незнакомых мужчин гораздо чаще и сильнее, чем женщин, отражает совершенство этой антигомицидальной защиты: по статистике, именно незнакомые мужчины представляют наибольшую угрозу для неродственных им младенцев.
Вторая линия обороны — влияние на мать при выборе нового партнера. Дети оценивают установки и намерения потенциальных отчимов и заставляют отвергнуть тех, кто, как им кажется, может проявить жестокость. Обычно дети охотнее принимают добрых и щедрых. Как следствие, в качестве ключевой тактики общей стратегии ухаживания мужчины, заинтересованные в матери, часто выбирают демонстрацию теплоты и привязанности по отношению к ее детям. Как только в доме появляется незнакомый мужчина, включаются другие механизмы защиты. Дети стараются проявлять максимальную сдержанность и быть незаметными. Они избегают открытого противостояния, как можно больше времени проводят вне дома и рано покидают семейное гнездо. Фактически дети, живущие с одним неродным родителем, начинают самостоятельную жизнь в среднем на два года раньше, чем живущие с обоими генетическими родителями.
Дети прекрасно осознают скрытый риск, который представляет неродной родитель. Доказательства обнаружились в наших исследованиях гомицидальных фантазий и чувства опасности. Следующие примеры дают представление о том ужасе, в котором живут некоторые пасынки.
Респондент 585, женщина. [Вопрос: Кто, на ваш взгляд, мог бы попытаться вас убить?] Мой отчим. Однажды он избил маму прямо в гостиной. Мы с сестрой были в детской. Я услышала ее крики и испугалась, что он убьет ее. Потом подумала, что он может убить меня и сестру. Я боялась, что он ударит меня и задушит. [Вопрос: Каким образом вам удалось избежать смерти?] Мы с сестрой спрятались в чулане и сидели очень тихо. Помню, я даже зажала сестре рот, чтобы она не шумела. [Вопрос: Зачем вы это сделали?] Не думаю, что у меня был выбор. Когда ты ребенок, единственный способ защититься — это спрятаться. Ты знаешь, что очень слаб. [Вопрос: Что помешало ему убить вас?] Я не знаю. Он уехал той же ночью. [Вопрос: Что могло заставить его переступить грань и совершить настоящее убийство?] Если бы я помешала ему избивать маму или попыталась остановить. [Вопрос: Что еще, по-вашему, он мог бы сделать, кроме как убить вас?] Думаю, он мог сексуально надругаться надо мной.
В данном случае мы видим сразу несколько антигомицидальных защит в действии — девочки не стали вмешиваться в ссору, спрятались и старались не издавать звуков, которые могли выдать их местоположение. Также очевидна угроза сексуального хищничества. К счастью, девочке удалось избежать пращи и стрел потенциального убийцы <…>
Число мачех, убивающих пасынков, невелико по сравнению с числом детей, живущих с неродными матерями, однако и в этих отношениях не исключена заметная напряженность. В нашем исследовании сразу несколько участников сообщили о гомицидальных фантазиях, вызванных жестоким обращением со стороны мачехи.
Респондент Р86: женщина, 18 лет. [Вопрос: Кого вам хотелось убить?] Кэсси Джонсон, мою мачеху. Она всегда говорила гадости, а потом начала бить меня и сталкивать с лестницы. Однажды, когда она в очередной раз столкнула меня в подвал, я рассказала об этом папе. Он не поверил. Тогда я впервые задумалась об убийстве. [Вопрос: Каким способом вы бы ее убили?] Я думала перерезать ей горло кухонным ножом. [Вопрос: Что помешало вам так поступить?] Если я убью ее, моя жизнь будет кончена, а значит, она все равно «победит». [Вопрос: Что могло заставить вас переступить грань и совершить настоящее убийство?] Если бы она снова толкнула меня или ударила, я бы потеряла контроль. Вместо этого я ушла из дома и переехала к парню.
Данный случай не только обнажает глубину конфликта, но и содержит альтернативный вариант решения проблемы жестокой мачехи. Многие дети, живущие с ними, как и дети с отчимами, уходят из дома, что позволяет спастись от абьюзивных отношений, не прибегая к кровопролитию. <…>
Горечь и враждебность, которые пасынки обнаруживают в мыслях об убийстве, выдают вечные конфликты интересов. Мачехи стремятся перенаправить все ресурсы нового супруга на себя и своих детей. А пасынки пытаются сохранить то, что теперь утекает к нежеланной мачехе. Конфликты на эту тему и корни жестокого обращения со стороны мачех обнаруживаются не только в гомицидальных фантазиях пасынков, но и в их страхах. <…>
Почему мотив злой мачехи более распространен в детских сказках, чем мотив жестокого отчима, — интригующая загадка.
Универсальность историй о злых мачехах может иметь два правдоподобных объяснения. Согласно Мартину Дэйли, «жестокие истории о мачехах в основном рассказывают детям биологические матери; мораль историй такова: самое худшее, что может с вами случиться, — я умру, а отец найдет мне замену». В прошлом многие женщины погибали во время родов, и их мужья вступали в повторный брак.
Почему дети убивают родителей
В знаменитой трагедии Софокла Эдип убивает царя Лая, становится правителем Фив и берет в жены его вдову, Иокасту. Но царь Лай на самом деле был отцом Эдипа, а Иокаста — его матерью. Эдип понимает, что натворил, выкалывает себе глаза и отправляется в изгнание. Хотя эта захватывающая история, по всей вероятности, подпитывала теорию Фрейда об эдиповом комплексе, согласно которой мальчики питают тайное желание избавиться от отцов, в реальной жизни дети редко убивают родителей, а если и убивают, то по вполне понятным причинам.
В Детройте полиция ежегодно регистрирует от 400 до 500 убийств. За один год было зафиксировано только четыре случая паррицида. Все четверо преступников оказались подростками, трое — мужского пола. В этом отношении Детройт достаточно репрезентативен для Америки и Европы. Большинство детей, убивающих родителей, — подростки мужского пола. Соотношение мальчиков и девочек, лишающих жизни родителей, составляет примерно 15:12. Отцы становятся жертвами в два раза чаще, чем матери. По самым точным оценкам, паррициды составляют примерно 1–2% от общего числа убийств.
Зачастую отец жестоко обращается с матерью, и ребенок встает на ее защиту.
[Как в этом случае: ] В воскресенье днем, 2 января, погибший (мужчина, 46 лет) был убит в собственном доме. Смерть наступила в результате одиночного выстрела с близкого расстояния. Убийцей был 15-летний сын жертвы.
Погибший, работавший пескоструйщиком, имел две судимости за нападение. Он бил жену и сыновей, угрожал им тем же оружием, от которого в конце концов погиб сам, и в прошлом даже стрелял в жену. В роковое воскресенье погибший, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, обозвал жену сукой и шлюхой и начал избивать ее. Сын предпринял решительные меры, чтобы положить конец долгой истории домашнего насилия.
Остальные три случая в детройтской выборке имели поразительное сходство. Во всех отец жестоко избивал мать, причем физическое насилие было не единичным эпизодом, а продолжалось в течение длительного времени. В каждой ситуации подросток завладевал семейным оружием и безуспешно уговаривал отца одуматься. В нашем исследовании гомицидальных фантазий обнаружилось много подобных случаев. <…>
Физическое насилие со стороны отца, направленное либо на самого ребенка, либо на близких родственников, — самый распространенный триггер паррицидальных фантазий. Кроме того, мы обнаружили два других, которые не были связаны с самообороной или защитой близких, но отвечали логике эволюционной конкуренции. Один из них — измена.
Респондент Е17: мужчина, 21 год. Я хотел убить отца, которому в то время было 49 лет. Он изменил матери, завел роман на стороне. Он встретил девушку, попался и развелся с мамой, оставив нас в нищете. [Вопрос: Каким способом вы бы его убили?] Я думал ударить его по голове крикетной битой. Эти мысли возникали почти каждый день минут на 10. Так продолжалось в течение примерно 150 дней. [Вопрос: Как вы поступили на самом деле?] Я проколол шины на его автомобиле и процарапал борт ключом.
Другой молодой человек описал более яркую фантазию об убийстве отца, который оставил его и мать в стесненных обстоятельствах.
Респондент 148: мужчина, 18 лет. [Вопрос: Кого вам хотелось убить?] Моего биологического отца. Он бросил меня и маму. Он был полным придурком и отвратительно поступил с мамой. У него есть другая семья, и я видел их. Отец играл с эмоциями мамы, а потом бросил ее одну с детьми. У нас не было денег ни на что. Мама все время плакала. Она никогда не произносила его имени и не упоминала о том, чем он занимался, но я знал. Как можно оставить женщину вот так? Я хотел новые ботинки — старые совсем разваливались. Мама сказала: «Прости, милый, мы посмотрим, что можно сделать. Продолжай молиться. Он [Бог] даст нам все, что нужно».
В конце концов я нашел выход эмоциям. Стал бунтарем, но никогда — никогда! — не бунтовал против мамы. Я культивировал злость и агрессию. Бабушка подарила мне боксерскую грушу. Я уничтожил ее. Она записала меня на занятия карате. Я был лучшим в своей возрастной группе, выигрывал турниры и в итоге получил черный пояс. В одиннадцать лет занимался кикбоксингом и играл в футбол. Как-то раз меня поколотили восьмиклассники, потому что я вступился за своих товарищей-шестиклассников. Я стал лидером, и никто со мной не связывался. Я всегда лез в драки и выходил победителем. И вот однажды я пришел домой и увидел маму. Я понял, как она устала, как много работала. Мне было грустно, я злился и вымещал злость на футбольных тренировках. Тогда я впервые подумал о том, что биологический отец заслуживает смерти.
[Вопрос: Каким способом вы бы его убили?] Мне хотелось разбить ему лицо коленом, а потом швырнуть в клетку с голодными животными. Я также подумывал отрезать ему яички и пенис, бросить их в блендер и заставить его это выпить. Еще мне хотелось ударить его коленом в лицо и бить бейсбольной битой, пока он не потеряет сознание, а потом скормить хищникам. [Вопрос: Как вы поступили на самом деле?] Я молился и просил Бога избавить меня от этих мыслей, дать мне силы, простить меня и научить прощать самому. [Вопрос: Что могло заставить вас переступить грань и совершить настоящее убийство?] Если бы он попытался хоть пальцем прикоснуться к маме или причинить ей боль.
<…> Физическое насилие, заброшенность и крайние издержки, которые несут другие родственники, пронизывают мысли детей, думающих об убийстве родителей. Хотя наше исследование показало, что у детей обоих полов мысли о смерти генетического родителя возникают с одинаковой частотой, мальчики прибегают к реальным действиям чаще девочек и фактически совершают большинство отцеубийств.
Согласно результатам одного исследования, из 155 паррицидов, зарегистрированных в Канаде в период между 1974 и 1983 годами, 88% совершили сыновья, и только 12% — дочери.
Несколько женщин, принявших участие в нашем исследовании, сообщили, что фантазировали об убийстве матерей. Во всех случаях без исключения единственным фактором, провоцирующим гомицидальные мысли, было физическое и психологическое насилие с ее стороны.
<…> На каждую мать, лишающую жизни ребенка, чтобы расчистить путь для нового романа, приходятся тысячи женщин, которые физически издеваются над детьми и наносят им чудовищные психологические травмы. Хотя статистически маловероятно, что эта девушка, теперь 23-летняя женщина, набросится на мать с ножом или молотком, она ожидает ухудшения ситуации и не исключает возможности того, что гомицидальные мысли однажды подтолкнут ее к настоящему преступлению.Каин и Авель
По легенде, когда наша мать Ева родила Каина и Авеля, вместе с ними родились две девочки. Всевышний повелел Адаму: «Дабы принесли они потомство, отдай Каину девочку, рожденную с Авелем, и отдай Авелю девочку, рожденную с Каином». Адам так и поступил. Девочка, родившаяся с Каином, была невероятно красива. И сказал Каин: «О отец, пусть девочка, родившаяся с Авелем, останется у него, и пусть девочка, родившаяся со мной, останется со мной». Но ответил Адам: «Всевышний повелел иначе». Каин очень любил эту девушку, поэтому пошел и убил Авеля. Так из-за женщины впервые пролилась на землю кровь человеческая».
По статистике, сиблициды происходят относительно редко. В основном братья убивают братьев. Так, из 508 убийств, совершенных в Детройте за один год, случаи братоубийства составили всего 1,4% от общего числа насильственных смертей (7 случаев).
Впрочем, на протяжении человеческой истории подобные убийства были весьма распространены. В сельскохозяйственных обществах, где семейную ферму обычно наследует старший сын, братоубийство встречается чаще. В выборке из 107 убийств, совершенных членами индийского племени мариа Бизоньего Рога, братоубийства составили 7,5%. У бхиле сопоставимые статистические показатели не превышали 6%, а у мунда и ораон — 10%.
В этих обществах, конечно, земля — важнейший ресурс, необходимый для привлечения женщин, что обеспечивает тесную связь между половой жизнью и побуждениями к убийству.
Типичный случай братоубийства произошел между тремя братьями из племени мунда — Бахадуром Сингхом Мундой, Суманом Сингхом Мундой и Маданом Сингхом Мундой. Бахадур был самым старшим. Все они жили вместе. После смерти отца Бахадур захватил половину имущества. Другая половина досталась двум младшим. Это сильно огорчило Сумана и Мадана: они были уверены, что брат обманул их, лишив причитающейся доли. Земля и ресурсы, которые она приносит, имеют решающее значение как для привлечения жен, так и для привлечения начани (танцовщиц). Мужчины обычно содержат одну или нескольких начани, которые развлекают их танцами и оказывают сексуальные услуги. Суман и Мадан боялись старшего брата. Поскольку Бахадур часто прибегал к физическому насилию, некоторое время Суман и Мадан молча сносили несправедливое распределение земли. В конце концов Суман набрался храбрости и потребовал разделить семейное имущество на три равные доли. Он обратился со своим делом к старейшинам деревни и заручился их поддержкой. Суман пригрозил Бахадуру, что в случае отказа созовет собрание для разрешения имущественного спора. Бахадур был расстроен таким поворотом событий и возмущен дерзостью младшего. Без предупреждения он выстрелил Суману в грудь из лука. Тот погиб на месте.
С эволюционной точки зрения, сиблициды должны быть редкими, поскольку полные сибсы несут половину общих генов. Как мы уже говорили, так и есть.
Эволюция породила мощную психологию братской и сестринской любви. С другой стороны, половина генов у них не совпадает, что создает область потенциального конфликта.
В случаях когда родительские ресурсы ограниченны, братья и сестры конкурируют друг с другом. Конфликты между сиблингами уходят корнями в древнейшую историю человечества. В Книге Бытия (37:3) сказано: «Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его, — и сделал ему разноцветную одежду. И увидели братья его, что отец их любит его более всех братьев его; и возненавидели его и не могли говорить с ним дружелюбно».
Мотивы братоубийства в этих историях почти всегда вращаются вокруг родительских и неродительских ресурсов. Они имеют решающее значение для привлечения женщин. Библейские рассказы о Каине и Авеле дают возможность заглянуть в психологию конфликта между сиблингами. Каин убил брата Авеля из-за земли и женщины. Дардан, сын греческого бога Зевса и смертной матери Электры, лишил жизни старшего брата, чтобы захватить царство, а затем использовал полученные ресурсы для основания троянской линии. Сиблициды в царствующих семьях — т. е. убийства ключевых конкурентов в борьбе за престол — являются неотъемлемой частью европейской истории.
Какими бы далекими ни казались те времена, те же самые темы мы обнаружили и в нашем исследовании, посвященном страху насильственной смерти. Вот рассказ одного человека, который честно признал, что обманул брата и намеренно лишил его наследства.
Респондент S489: мужчина 47 лет. [Вопрос: Кто, на ваш взгляд, мог бы хотеть вашей смерти?] Мой 34-летний брат. Когда родители умерли, я продал ферму. Брат попросил свою долю, но я ничего не дал. Он поклялся, что однажды убьет меня. [Вопрос: Как вы думаете, каким образом он мог бы вас убить?] Вероятно, в один прекрасный день он приедет ко мне в гости и прикончит меня. [Вопрос: Как вам удалось избежать смерти?] Никак. [Вопрос: Почему вы выбрали этот курс действий?] Потому что я был не прав.
Большинство людей стараются оправдать обман или воровство. Этот человек честно сознается в проступке и ожидает, что брат отомстит. Конечно, многие современные братоубийства совершаются из-за мизерных сумм, не идущих ни в какое сравнение с царствами, обширными земельными участками или богатым наследством. Один мужчина в Канзас-Сити убил брата во время спора, кто получит деньги за найденный золотой зуб. Другой мужчина из Ганы застрелил брата за то, что тот не сумел устроить ему свадьбу. В индийском Бангалоре 16-летний подросток убил 23-летнего брата из-за каких-то 100 рупий (примерно два американских доллара).
В нашем исследовании сразу несколько респондентов, боявшихся умереть насильственной смертью, упомянули о крайнем физическом насилии со стороны старшего сиблинга. Один сообщил, что брат пытался задушить его подушкой. Другой рассказал, что брат держал его голову под водой так долго, что он «думал, что умрет».
<…> Не все мысли об убийстве сиблингов явно связаны с женщинами, землей или материальными ресурсами. Другим распространенным мотивом оказалась зависть, которая, возможно, сыграла не последнюю роль в случае, приведенном выше. Зависть особенно сильна среди сестер. Три женщины в нашей выборке рассказали, что думали убить сестру: одна — потому что из-за сестры возникли серьезные проблемы с родителями; вторая — потому что та лучше училась, превосходила ее в спорте и стала школьной королевой красоты; а третья — из-за чувства ревности (когда ей было 11 лет, мать родила еще одну девочку и посвятила все внимание ей). Эта женщина призналась, что во время купания хотела окатить младшую сестру горячей водой. Другая боялась, что ее убьет сестра, «потому что я красивее и умнее». Она опасалась, что сестра плеснет ей в лицо кислотой.
В некоторых культурах существует ужасная традиция под названием «убийство чести». Это преступление, совершаемое братом против сестры с целью спасения семьи от позора.
Подобные случаи почти всегда связаны с женской неверностью или неподобающим поведением. В Амане (Иордания) один мужчина зарезал старшую сестру за то, что своими многочисленными браками и сексуальной распущенностью она позорила честь семьи. Другой иорданец убил сестру за то, что она вышла замуж за египтянина против воли родственников; на трупе насчитали 25 ножевых ранений, причем в этот момент женщина находилась на восьмом месяце беременности. 45-летний индиец Мумтадж Али зарезал 32-летнего брата Ашика Али, когда узнал, что тот был любовником его жены. Предполагается, что, если действия одного человека позорят других членов семьи или клана, ставя под угрозу будущий статус, репутацию и репродуктивные возможности, его смерть пойдет родственникам только на пользу.
Очевидно, не все убийства в семьях вытекают из теории адаптаций, выработанных эволюцией. Взять хотя бы дело Андреа Йейтс, утопившей по очереди своих пятерых детей, или зверства, о которых мы часто слышим в новостях, — некто внезапно убивает всю семью, а затем пускает пулю себе в лоб. Данные преступления кажутся продуктами явной патологии. Как и все органы и психологические системы, гомицидальные механизмы дают сбои.
С точки зрения приспособленности, преступления, вызванные патологией, обходятся слишком дорого. Без сомнения так было на протяжении всей человеческой истории. Тем не менее общая картина домашних убийств вполне соответствует нашей теории. Только признав, что эти глубинные источники напряженности существуют и в наших семьях, мы сможем предотвратить новые убийства.
Читайте также:
Виноват ли Эдип? Античные представления о моральной ответственности
Вирусы, зеркала и псило-грибы: гипотезы когнитивного скачка в эволюции человека
«Снимает очки и дубасит по голове»: сколько домашнего насилия видит случайный прохожий в России
