Оптика воздуха
Как «глаз на околоземной орбите» — отстранённый, автономный, почти бессознательный. Так и стихотворный цикл Андрея Дмитриева уводит читателя от очевидных выводов. Это медленная поэзия, похожая на графику: резкая, тонкая, не всегда гладкая.
Верлибр сложно читать по диагонали: строки стекаются в сюжеты о крабах, гомункулах, пончиках, корнях и зеркалах.
Автор говорит о наблюдении и изоляции, о телесности и бытовых деталях, затрагивает фольклорные, религиозные и анатомические слои, где каждый абзац содержит маленький философский узел. Попробуете распутать их все?
глаз на околоземной орбите
практически автономен
и не требует подачи питания
из внешних источников
ведь монотонность среды
почти что не тратит ресурсы зрачка
пока мозг внутри головы
собирает в спальный мешок
своих дремлющих гомункулов
и если бы ноги не сокращали дистанцию
угол зрения казался бы прежним
ранее хмурое утро
руками похмельными
из нижних слоёв атмосферы
и грубой предметности
сколачивает себе пространство
так чтобы то что пробьётся сквозь щёлки
воспринималось как откровение
с этой околоземной орбиты
и начинает раскручиваться сюжет
на холодной оси
базовой данности
* * *
ветер с реки выдувает из камушка
сквозь оптику воздуха
будто пузырь нутряного хитина
тельце новорождённого краба
которому не хватило сырья на клешни
чтобы ими вцепиться
в края изменчивой формы
и вернуться назад к ощущению вечности
в пуповине сырого песка
но трансформация неумолима
в приёмах иносказательности
кто-то же должен исследовать берег
в отсутствие прямоходящих
ища съедобных остатков
изжитой уже материи
пишу специально невнятно
ибо в вопросах самопознания
буквальные смыслы
в контекст не включают
то множество тоненьких капилляров
по которым и происходит
омовение наших страхов
в самой толще предчувствий
с реки дует ветер
а значит
трансформация неизбежна
* * *
сознание помещённое
в наследственный изолятор
молчит
но дело похоже движется
обводными каналами
с привлечением участников лотереи
с применением искусственного интеллекта
недаром следак потирает ладошки
будто маминых пончиков съел
если конечно это не муха
которую увеличила линза очков
на прикроватной тумбочке
в сердечно-рассудочном отделении
ищешь воздуха возле окна
где колышется занавеска
фиксируя потустороннее дыхание
уже в зоне бездействия
пространственной диафрагмы
так из чашки с отколотой ручкой
выливают остывший чай
и струйка уходит в отхожую бесконечность
с высоты не поставившей
всё-таки подпись руки
* * *
сначала внезапно стали
фанатичными вирусологами
потом неожиданно ревностными
военными экспертами
а в маленькой жестяной коробке
всё тот же последний гвоздик
от гробовой доски
тряся над ухом
этим импровизированным шейкером
каждый теперь слышит своё
жёлудь в заднем кармане
поношенных джинсов
новая точка отсчёта
расхожей одеревенелости
здесь много говорят о корнях
хоть и имеют в виду топор
так что плод похоже канет в контексте
да и шаг в перспективе
вероятно вынесет мозг из зоны комфорта
в зону поражения
с дубовым но чётким ритмом
то ли ещё будет однако
когда углубимся в дикую чащу
* * *
журавлиное семечко
ткнувшись в суглинок неба
переходит к растительному принципу
развития сюжета
то есть попадая в приемлемую среду
использует её ресурсы
для движения от стадии к стадии
по наикратчайшему вектору
а нам снизу кажется
что физика и орнитология
не слишком-то сейчас убедительны
в разрезе обманчивых глаз
при объяснении чуда
сухим языком логических доводов
в непосредственной же близости
автобус набитый людьми
выдавливает свою массу
из тюбика тесного ожидания
в образовавшуюся брешь
растительный принцип
и будучи применённым вдоль
обещает цветочки и ягодки
но нас воспитали
не жимолостью а крапивой
поэтому судим о перспективах
по волдырям прошлого
и по-прежнему не очень-то верим
в незыблемость объяснений
* * *
с помоек тянет гибелью материй
и голуби как дойные коровы
которым отказали в статусе священном
и в праве жить посредством молока
себя находят средь вещей отхожих
на пастбищах простёртых за окном
того кто вовлечён в анализ текста
с обратной стороны картонной упаковки
настолько мелкого что щурящийся глаз
теперь подобен нервному пинцету
когда пшено рассыпав невзначай
возникла мысль прочесть его по буквам
и возвратить в предложенный объём
уже как сумму поимённых знаков
увы таков с изнанки урбанизм
в условиях задвинутых заглушек
с помоек тянет тем что мир переварил
не до конца и голуби питают
надежду в том найти какой-то прок
пока есть смысл вообще вникать в детали
* * *
кровь закипела на жертвенном камне
заклание сопровождалось
густыми стихами
и томными взглядами вверх
так что в рамках
как бы культурного мероприятия
каждый успел ощутить себя частью
цедимой сквозь зубы речи
а тут и пустили чашу по кругу
сразу обмякло железо
между сведённых лопаток
и потекло по спине
повторяя русло вырванного позвоночника
а потом были танцы
с редкой возможностью отдышаться
и тот кто стоял всех ближе
к краю начальственного стола
перегнувшись из выдвижного ящика
достал справку с печатью
заверяющую что предъявитель сего
некто Фауст
* * *
в букмекерской конторе
дают наши пальцы на отсечение
что белые начнут и выиграют
до того как захлопнется крышка
не бойся
обычно здесь никого
можешь читать спокойно
не прячась от взгляда из-за плеча
впрочем последний мизинец завис
на какой-то уж слишком скрипучей ноте
поэтому лучше покинуть и нам самим
эту совиную скорлупу
на улице чай не Франция
но ещё и не лунный ландшафт
есть куда повернуть
струйку бумажной пыли
с выдохом произнося протяжно
пароль от сети Wi-Fi
как бы не было опрометчивым
считать что и тут никого
* * *
прислонился пытливым ухом
ожидая сердечный ритм
а слышишь хитиновый скрежет
подопытных насекомых
которым нечего есть
в закрытом объёме
выделенного пространства
мы уже пришли к такому пониманию вещей
что боимся отражения в зеркале
ай да homo sapiens
ай да сукин сын
и только длинные усики
щекочут изнанку кафкианского ада
вызывая судорожные сокращения
мышечной ткани страха
но когда в прислонённой ушной раковине
поселится рак-отшельник
всё снова затопит
глубинное приспособленчество
* * *
о корвалол аптечного бессмертия
к тебе взывает тень
из-за ночной портьеры
пересобрав по памяти скелет
ещё как будто мышечную память
хранящий о движении руки
к предметам быта
подари надежду
на избавление от горести фантомной
исторгнув запах
архаичных рецептур
в присутствии открытого серванта
набитого вчерашними людьми
на фото
и вздыхающей посудой
должно быть так теперь шептал бы Блок
прошедший череду переизданий
пока в окне нетлеющий фонарь
кладёт мазки на стены фармацевта
покачивая кистью
с ветром в такт
и хочется какой-нибудь отравы
или какой-то правды наконец
* * *
детей отпустили на волю
опустели квадратные школы
и когда проходишь вдоль окон
кажется из-за распахнутой ставни
блеснёт на зреющем солнце
линза снайперской оптики
а после меткого выстрела
возникнет улыбка судьбы
этот текст как блокнотная утка
посвящается недобиткам
поймавшим контрольную пулю
уже коренными зубами
* * *
итак давайте-ка проясним ситуацию
бельчонок вывалился из гнезда
клевер зачах на корню
программа зависла
сожрав на счёте всю сумму
и всё-таки она вертится
как сказал бы Коперник
не уточняя о ком
ибо само по себе движение
уже заполняет живительным смыслом
круг повседневных привязанностей
в жертвенном пепле расчётов
а сквозь ваш освящённый бронежилет
не разглядеть то сокровенное
что отвечает за синтез
сверхтонких материй
впрочем исходя из сложившейся ситуации
достаточно было б и факта
что все мы внезапно смертны
как сказал бы другой затасканный персонаж
отшатнувшись от человеческой инфернальности
хоть и сам с козлиным черепом
в леденящей руке
и во фраке чёрт знает с кого
но мы кажется отвлеклись
о чём я?
ах да
клевер покрыл деревья
так что и белкам не влезть
это ли не системный сбой
казалось бы благонадёжной программыя
