Как формируется постмодерн русского мира и почему Невзоров — человек-фейк, в критическом эссе рассказывает публицист и марксист Игорь Саблин. Отталкиваясь от идей Ницше, Фуко и Лиотара о воле к власти, истине и симулякрах современности, философ показывает, каким образом плюралистичный мир превращается в обезьяньи драки между людьми разных взглядов и как стихийный постмодернизм отражается в идее «русской героини» бабушки Ани, на поверку оказавшейся перепуганной войной украинкой. В авторской колонке журналист объясняет, почему либералы вроде Венедиктова и Быкова вслед за кремлевскими пропагандистами навязывают аудитории свою «истину», во что на самом деле верит Путин, из-за чего оппозиция в борьбе с режимом выглядит бесполезной и как фундаментальные знания — метанарративы — могут помочь обществу выйти из Матрицы.
Читая очередную статью, в которой из идей Ильина, Бердяева, Солженицына и т. д. и т. п. пытаются вывести сегодняшние действия Путина, объяснить его поведение, я не перестаю удивляться наивности авторов подобных попыток. Господа, проснитесь! Какие идеи? Мы живем в мире, где идеи девальвировались до предела, за них «приличные люди» не то что умирать не пойдут, а даже с дивана не встанут. «Высокими идеями» сегодня руководствуются разве что простачки, а продвинутые люди, особенно те, кто уцепился повыше, руководствуются лишь физиологическими позывами своего организма. Дикость? Нет! Это если не самое, то все же весьма современное, имеющее глубокие философские основания, поведение. Лет сто назад можно было назвать это просто дикостью, но теперь это дикость, освященная теорией. «Состояние постмодерна», которое более чем 40 лет назад провозгласил француз Лиотар, докатилось до нашей глубинки уже давно.
А что это за состояние, если говорить прямо, без французских витиеватостей? Это состояние, когда время метанарративов (для простоты понимания читатель может называть это Большими Идеями) прошло. Идеи, которые раньше объясняли смысл мира, истории, легитимировали цели индивидуальных жизней, обосновывали этику и политику, — больше не работают. Метанарративы вроде христианства, марксизма, либерализма и т. д. — распались, пришло время более мелких идей, без больших претензий, если можно так выразиться. Правда, Лиотар не очертил, до какой степени идеи могут мельчать, при этом оставаясь заменителем метанарратива. Но жизнь внесла свои коррективы, которых он, наверное, не ожидал.
«Хочу вкусно есть и пить», «Хочу вон ту красивую девушку/парня (нужное подчеркнуть)», «Хочу гадить в золотой сортир» — идеи? Ну какие-никакие, но идеи. И разве другой француз, Мишель Фуко, не освятил по крайней мере часть из этих идей? Да, его «забота о себе» в книгах не выглядит так вульгарно, но что мешает ей реализоваться на практике вышеописанным образом? Больших идей нет, это уже ясно благодаря Лиотару. Истины с большой буквы тоже нет, это уже общее место почти всей современной философии. Субъект, который был, скажем так, «центром принятия решений», за которые нес ответственность, чувствовал вину и т. д. — умер, ненадолго пережив смерть бога, которую констатировал Ницше. Так почему бы тому, что раньше называлось субъектом, не руководствоваться по жизни только идеями на уровне «Хочу вон ту красивую гимнастку. Если она мне „даст“, то дам ей кучу бабла или чего ей там надо?»
А чтобы мочь давать «кучу бабла», «гадить в золотой сортир» и совершать другие высокодуховные действия, нужна воля. И прежде всего воля к власти. Это мы уже знаем из того же Ницше. Но время не стоит на месте, и Фуко правильно вывел из идей Ницше, что одна из самых значимых трансформаций воли к власти — воля к истине. Но читатель должен помнить, что истины нет. То есть той старой истины, которую определяли как соответствие вещи и интеллекта, как критерий самой себя и заблуждения, как соответствие понятия самому себе, так вот такой истины не было и нет, всё это вздор — скажет вам почти любой современный философ. А Фуко добавил бы — истина есть, но это что-то вроде палки, которую одна разумная обезьяна берет в руки для того, чтобы колошматить ей своих сородичей, чтобы те были послушными. Но не каждый сородич будет покорно сносить побои, он «изобретет» свою палку и, если повезет, не только огреет противника, но и подчинит себе обезьян, которые «пороха не выдумали». Отсюда и происходит тот набивший оскомину плюрализм истин, по крайней мере в фукианском смысле.
Вы думаете, постмодернизм это, условно говоря, картины Френсиса Бэкона? Может быть… Но это постмодернизм деланный! Так сказать, «пленной мысли раздраженье» утомленного культурой интеллектуала. А вот настоящий, стихийный постмодернизм — это, например, восковая фигура той самой бабушки Ани, которая «встречала русских солдат». Полюбуйтесь:
Чем вам не постмодернизм? Во-первых, здесь все по Бодрийяру, копия без оригинала. Ведь реальная бабушка Аня не только не похожа на нечто гуманоидное, что можно видеть на фотографии, но и сама «бабушка Аня» тоже, в общем, симулякр. Да, есть бабушка, данная нам в ощущениях, которая то ли перепутала, то ли нет, украинских солдат с русскими, вышла с красным флагом, а потом обиделась, когда украинцы его растоптали. После этого российские СМИ из старушки стали лепить «символ русского мира». Ведущий Первого канала даже попробовал изобразить скупую мужскую слезу, вызванную героизмом бесстрашной бабуси.
Здесь уже интуитивно чувствуется постмодернизм. Если в былые времена машина любой приличной пропаганды возносила на пьедестал воинов, погибших в неравном бою, или партизан, или мирных жертв, павших от рук идейных врагов, то теперь эти устаревшие нарративы отменены. Теперь можно героя слепить из случайной, ничем не примечательной бабули. Но это лишь начало. Дальше — больше.
После того как «русский мир» обрел старушечье лицо, выяснилось, что бабуля не так проста. После событий с флагом она эвакуировалась в Харьков, который вообще-то находится под контролем ВСУ. От помощи она уже не отказывалась, про русских говорила не очень лестно. В одном из интервью голос за кадром иронично говорит, что бабушка от рассказа к рассказу меняет показания. В общем, встает закономерный вопрос: «А был ли мальчик?», то есть бабушка. И здесь мы плавно подходим к апофеозу нашего постмодерна.
В первой половине ХХ века СМИ были «медленными», героев создавали неспешно. Еще неспешнее их иногда, через несколько десятилетий, разоблачали. Пока разберешься, что к чему, пока докажешь, что на «солнце бывают пятна» или «солнце» вообще мнимое, пройдет столько времени, что всё это будет интересно только историкам и особо любопытным гражданам. Но сейчас современные технологии позволяют лепить героев с той же скоростью, что и разоблачать. Вот была бабушка-героиня, а вот вроде бы ее и нету, а есть просто перепуганная войной старушка.
Восковая фигура бабушки Ани посвящена не ей, а воле к истине «русского мира».
Ведь то, что бабуля совсем не та, за кого ее пытались выдать, стало известно самое позднее в начале мая, а восковая фигура поставлена в начале июня. И она как бы говорит смотрящему на нее: «Какое дело нам до того, что нет никакой бабушки? Главное, что мы утверждаем свою волю к истине, свое видение мира, в котором есть бабушка на самом деле или нет — вопрос сугубо вторичный. Вопреки всем фактам мы будем утверждать истину нашего миросозерцания, где бабушка существует, потому что мы так чувствуем, хотим так думать, утверждать. Да, утверждать! Свою волю, волю в истине, волю к власти! А кто не согласен, тот просто чужой, он не способен почувствовать и понять „русский мир“. И шел бы он, пока цел! Мы отрицаем его и его факты, доказывающие, что бабушка Аня не героиня, и не потому, что факты ложные, а потому, что это не наша истина, наша истина та, которую мы хотим, которая способствует увеличению нашей власти!» Вот такой он, русский мир, довел идеи западных умников до совершенства и сказку сделал былью. Точнее, уничтожил разницу между сказкой и былью, как не мог себе вообразить ни Лиотар, ни Бодрийяр, ни Фуко.
Конечно, читатель может возразить, что фигура говорит другое, а именно: «Смотрите, мой создатель — полный идиот и бездарь, мало того что вылепил меня, такую уродку, так еще не удосужился узнать, что мой прототип не то, чем казался». Но я бы возразил, что да, это первый слой восприятия, но есть как минимум и второй, о котором говорилось абзацем выше. И второй слой более объективен, чем первый, ведь «бабушка Аня» и ее монолог о воле к истине — отражение нашей общественной ситуации, что я и попытаюсь показать далее.
Горе-скульптор мог и правда не знать, что бабушка-то ненастоящая. Но, во-первых, ему могли рассказать об этом знающие люди, а во-вторых, это не единственное изваяние, созданное уже после «разоблачения культа личности „бабушки Ани“». Я уже вижу, как читатель оставляет прежние боевые позиции и переходит на более укрепленные рубежи. Он говорит: «Но позвольте, это ведь только часть общества, разнузданные от своей безнаказанности провластные пропагандисты и их „паства“».
Но вот, положим, экс-главред «Эха Москвы» А. А. Венедиктов провластный пропагандист? Кажется, нет, хотя многие скажут, что на руку он не чист и подыгрывает власти. И будут правы. Одно электронное голосование чего стоит! Но тем не менее этот человек был главным редактором «Эха Москвы» дольше, чем Путин президентом. И оставался бы им до сих пор, если бы не обстоятельства. Не гнев либеральной общественности лишил его поста, а кто-то из путинского окружения, которому он так старался подыгрывать в нужные моменты. Да и само закрытие «Эха Москвы», скорее всего, и есть такое же подыгрывание в нужный момент. Очень может быть, что пройдет время и «Эхо» снова откроют, а Венедиктова восстановят в правах.
Но при этом для огромного количества либералов эта радиостанция на газпромовские деньги во главе с мутным главредом является «рупором истины». Какой истины? Да той же самой, что и у провластных пропагандистов.
Вопреки всем фактам, либеральная общественность относится к персонажам вроде Венедиктова точно так же, как провластная общественность относится к «бабушке Ане». Ведь главное для либералов подобного толка не тот факт, что «Эхо Москвы» лучше бы было назвать «Эхо Кремля», а то, что радиостанция отражает их волю к истине, истине либерального мира, что бы это ни значило.
Но, может, Венедиктов такой один? Может быть, просто приходится мириться с таким вот мутным персонажем, чтобы иметь возможность слушать людей более честных? А кто там честный-то? Латынина? Невзоров? Шендерович? Быков? Шевченко?
Разберем весьма примечательные отношения между Быковым и Невзоровым. Первый позиционирует себя как великого поборника и заступника русской и не только русской культуры, литератора-интеллектуала, который умеет и о политике порассуждать. Второй тоже пытается изобразить интеллект на лице, но при этом «сражается» против культуры, потому что та «дезориентирует человека и плодит бессмысленные мифы». Мимоходом заметим, что если бы интеллект у Невзорова был не только в виде гримасы на лице, а чем-то более реальным, то он бы додумался, что даже его проклятия культуре сами основываются на причастности к последней. Если бы он хотел отрицать культуру по-настоящему, то надо было бы уйти нагишом в далекую пещеру и оттуда нечленораздельно выть. Лучше бы он так и сделал.
Но вернемся к нашей теме. После событий 24 февраля Невзоров буквально стал смешивать русскую культуру с грязью. В своей передаче «Наповал», этот несостоявшийся пещерный человек вещает:
«Русская культура, из которой так долго мастерили высочайший фетиш, такой же фейк, как правосудие, выборы, армия и конституция. <…> Ублюдок из 64-й бригады, стреляющей в лицо изнасилованной и ограбленной им украинке в Буче, — это воспитанник Достоевского и Толстого. И дебил летчик, бомбящий роддом в Мариуполе, — это результат усилий и влияний Пушкина».
Между прочим, этому видео наляпали больше 200 тысяч лайков. Такая вот у нас прогрессивная либеральная общественность.
Но что там Быков, этот апологет русской культуры, восстал против гнусных слов Невзорова? Сказал ему что-то вроде: «Нет, Саша, фейк здесь только ты, старый жиголо, который стал слишком заговариваться. Да, ни Пушкин, ни Толстой, ни тем более Достоевский не являются святыми, у них тоже были свои недостатки, которые можно и нужно обсуждать. Но ты, Саша, не стоишь даже этих самых недостатков. Еще в 2012-м ты был доверенным лицом Путина, а в 2002-м — ведущим на Первом канале. Ты такой же выродок, если не хуже, как те, чьи поступки ты пытаешься объяснить влиянием Толстого. Серьезно обсуждать с тобой все проблемы, связанные с культурой и той тенью, что она, увы, может отбрасывать, я не стану, потому что ты не достоин даже касаться таких проблем». Нет, такого монолога Быков не произнес, он продолжил взаимное вылизывание тех мест, о которых в статье говорить было бы неприлично.
Кукушка-Быков хвалит петуха-Невзорова за то, что хвалит он кукушку-Быкова. Зачем же Быкову нарушать это обоюдное наслаждение друг другом? Когда Быкова спросили о нелепой беготне Невзорова с украинским гражданством, он ответил:
«Невзоров поступил смело, с большим вызовом, это лишний раз доказывает абсолютность его чутья и предсказательской способности, потому что, ну, понятно, какая сторона будет в результате победителем. Но он перешел на ту сторону, которая наиболее опасна при обстреле, знаете, в блокадном Ленинграде были такие надписи, они сохранились, кстати: эта сторона улицы при обстреле наиболее опасна. Вот он перешел на опасную сторону».
Сравнить блокадный Ленинград и беготню Невзорова! Насколько это уместно, пусть решит читатель. И далее: «Если Невзорову в какой-то момент стало стыдно подписываться под риторикой своего президента, он, мне кажется, имеет полное право спасать свою бессмертную душу вот таким вот образом». Это так Быков объясняет слушателю, почему пенсионер легкого поведения Невзоров решил сменить публичный дом. О душе подумал на старости лет! Побойтесь бога, господин Быков, побойтесь бога! Ах да, внимательный читатель должен помнить, что сколько бы Быковы ни трепались о душе, боге и прочем, не верят они своим собственным словам ни на грош. Бог умер — они, как ученики Ницше, об этом прекрасно знают.
Да и Невзоров, скорее всего, не верит в свои слова, ведь сколько раз до этого он перемещался в публичные дома под другой вывеской? Много, ой как много! Но, кстати, тот же Быков с жаром доказывает, что Невзоров личность независимая, с убеждениями. Да, этот самый Невзоров, который на пресловутой записи прослушки его разговора с Березовским оправдывался перед последним как нашкодивший пятиклассник. Невзоров подлинность этой записи никогда не отрицал.
Выходит, Быков не меньший фейк, чем Невзоров. Герцен называл таких персонажей люди-трава, люди-слизняки. Сегодня точнее было бы называть их люди-фейки. То есть подделки, за внешним блеском которых лишь зияющая пустота.
Можно долго еще разбирать отношения внутри верхушки «либерального мира», и — уверяю — получится плюс-минус то же самое, что и в случае с парой Невзоров — Быков. Можно разбирать внешние отношения между «либеральным миром» и «русским миром». Можно разобрать историю дружбы между фейковым либералом Венедиктовым и фейковой патриоткой Симоньян. Но мораль басни будет одна и та же — всё это фейк и муть. Но вернемся к началу разговора, к Путину.
Путин не верит ни во что, кроме своей воли к власти и к истине, которая ему потребна. За время своего правления он создал колоссальную систему с людьми-фейками наверху. Вся эта громадина существует для того, чтобы удерживать население в состоянии гипнотического сна, где с трудом можно отличить реальное от нереального.
Система охватывает как три обычные ветви власти, так и так называемую четвертую ветвь — СМИ. Дезориентировать противника (а для власти население — это противник), чтобы сломить его волю к сопротивлению. Вот какую боевую задачу выполняют люди-фейки.
И они узурпировали значительную часть медиапространства. Прокремлевская, либеральная, левая, правая повестки в значительной степени формируется подобными людьми, которые в свою очередь плодят уже обычные фейки и симулякры, псевдоценности и так далее. Главное, что эти фейки не исчезают, как бы громко их ни разоблачали. Разоблачение не имеет значения — вот один из важнейших лозунгов нашего постмодернизма. «Да, мы фейки и кормим вас фейковой истиной. Ну и что вы нам сделаете? Ешьте, что дают» — и государственническая, и либеральная общественность покорно кушает то, что предложено.
Люди живут в путинской Матрице, во многом понимая, что это не реальность, но тем не менее сделать ничего не могут, а некоторые и не хотят. Всё это возможно не только благодаря мощной системе средств массовой манипуляции. Реальное насилие и угрозы, при которых сопротивление этой Матрице как духовное, так и практическое почти всегда обречено на провал, — условие ее существования. Паразитируя на производительном населении, эта система выкачивает из него ресурсы для подавления этого же населения, круг почти замыкается.
Но, как говорил Гегель, война, — это проверка на прочность всего государства, подобно тому как серьезная болезнь — проверка крепкости организма. После 24 февраля Путин сам попал в ту круговую ловушку, которую шлифовал десятилетиями. Люди-фейки могут долго держать под своим гипнозом огромную часть населения, но завершить войну приемлемым образом они не способны, как не способны удержать страну от катастрофы, если поражение в войне будет слишком тяжелым.
Но обратиться к настоящим, живущим реальной жизнью людям Путин не только не способен, но и боится. Сегодня много националистов сетуют на то, что частичная мобилизация, необходимая им для победы в войне, не проводится. Причины они более-менее понимают: техническая, моральная и любая другая несостоятельность всего госаппарата, который должен будет проводить эту мобилизацию, и страх вооружить простой народ. Но добавим, что главный страх даже не в вооружении народа, а в его пробуждении. Ведь чтобы народ решительно взялся за дело, он должен так же решительно выйти из-под того гипноза, что ему обеспечивала власть на протяжении долгих лет.
Ну и как это сможет сделать Путин? Выйдет и скажет: «Братья и сестры, я, никчемный и пустой человек, как и все мое окружение, как и вся система, что я выстраивал. Кроме как врать и воровать, мы ни на что не способны. Мы своей политикой довели страну почти до катастрофы и спасти ее можете только вы, простые люди, которых мы так долго угнетали. Проснитесь! Организуйтесь и спасайте отечество! Выбирайте и назначайте на ответственные посты тех, кого сочтете нужным. А я займу то место, которые вы мне укажете, постараюсь быть полезным, если от меня вообще может быть хоть какая-то польза». От такой речи проснется кто угодно, спору нет. Только вот вероятность того, что Путин скажет даже что-то отдаленно напоминающее такую речь, — стремится к нулю.
Либеральная оппозиция — тень путинского режима — тоже в этом смысле бесполезна. Она так же, если не больше, боится настоящего народа.
На Дискурсе недавно вышла интересная статья о том, как заглушается низовой протест. Статья сама по себе занимательная, но основная мысль, что виной всему соцсети с их форматом — поверхностна. Соцсети лишь инструмент. А заглушается низовой протест либеральными людьми-фейками вроде Долина и Красильщика, которые в этой статье упомянуты. Этим персонажам крайне невыгоден протест людей, которые не готовы принимать ту Матрицу, в которой они комфортно разместились. Ведь что будет, если низовой протест, без участия всей этой невзоровско-быковско-долинской швали порушит всю систему? Что если всё выйдет из-под контроля и протестующие перестанут слушать своих старых «учителей»? Что если этих фейковых борцов за свободу выкинут, как ненужное барахло, вместе с их волей к истине и симулякрами? Куда им податься после такого? Нет, они лучше в крайнем случае пойдут лизать сапоги Путину, будут на стороне ОМОНа, лишь бы низовой протест не разросся.
Тем не менее ход истории неумолим и даже жесток. Уже сегодня видно, что система господства людей-фейков, выстроенная волящим власть Путиным, трещит по швам. Возможно, в обозримом будущем она с грохотом рухнет. И круг разорвется. Как именно это произойдет — сказать невозможно. Можно расписать целый рейтинг сценариев по степени катастрофичности, и тем не менее всегда будет вероятность, что произойдет то, чего даже не предполагали.
Но в конце концов всё зависит от глубины пробуждения народа, от того, достаточно ли он освободится от гипнотических сновидений, чтобы окольным путем его не загнали в спячку снова. А чтобы его бодрствованием не воспользовались уцелевшие старые манипуляторы либо появившиеся на развалинах системы новые — нужно упорно работать. Работать над повышением уровня сознательности этого самого народа, помогать ему разбираться в себе и понимать свои настоящие, никем не навязанные интересы, давать возможность высказываться и быть реально услышанным, реализовывать ближайшие и отдаленные цели и задачи. Препятствовать изо всех сил любой воле к истине, которая хочет навязать свое господство, создавать предпосылки нового общественного состояния, при котором клубок различных, но по факту единых воль к истине не сможет навязать реальности самого себя.
А сделать это могут те образованные слои общества, которые не только обладают для этого формально достаточными знаниями, но и решительно отвергают путинскую Матрицу во всех ее проявлениях. Те люди, для которых истина есть, и это не палка, которой можно дубасить своего собрата. Те люди, которые хотят и умеют отличать истину от «истины». Такие люди есть и среди либеральной, и даже среди провластной общественности. Конечно, они не «наверху», система такого допустить не может, но сейчас этого и не требуется. Пробить брешь в этой, по виду, монолитной машине можно и снизу. Это не единственное, но необходимое условие выживания нашего общества.
Постмодернизм изначально позиционировал себя как проект, освобождающий нас от Больших Идей, которые тоталитарны в своей сути и требуют рек крови. Но, как можно сегодня убедиться, «маленькие идеи» не только не менее кровожадны, но и более деструктивны.
Да, во имя метанарративов порой делалось много чудовищных вещей, это отдельная и сложная тема. Но все же зачастую это был хоть и на черепах, но прогресс. А власть «малых идей» предполагает только деградацию, регресс, гниение. И тоже на черепах. Могут ли возродиться Большие Идеи и при этом не потребовать вновь большой крови — вопрос сложный. Однако можно сказать с большей долей уверенности, что власть «малого» рано или поздно потребует всей имеющейся в запасе крови не только у нашей страны, но и у человечества в целом. Ползучий, всеопустошающий постмодернизм нашего времени уже привел нас к порогу катастрофы, и если его не уничтожить, то он уничтожит нас всех.
