Трабахарка
Действующие лица:
Иван, Натан и Серго – воины-интернационалисты, а также Евграф, также воин, но не совсем интернационалист в советском понимании этого слова.
Ну, и, конечно, Герман.
Небольшой винный погреб при таверне в городе N. Гражданская война в Испании. Об этом времени в общей обстановке погреба свидетельствуют несколько агитационных плакатов республиканцев, расклеенных небрежно по стенам, некоторые из них наклеены поверх плакатов франкистов. Периодически слышны одиночные выстрелы и взрывы.
Освещение тусклое, вечер, слабый желтоватый свет проникает через окна с выбитыми стеклами, которые располагаются на уровне земли. Вскоре и он исчезнет. Стемнеет окончательно. И наступит черная испанская ночь.
Общее убранство погреба оставляет желать лучшего: разбитые бочки, ящики с пустыми пыльными бутылками, стулья, табуреты и прочая мебель валяется то тут, то там.
Слева от бочек лестница, ведущая на улицу. На полу расстелено несколько грязных матрасов, на одном из них спит Иван.
В центре погреба за столом сидит Натан и читает письмо, на столе горит керосиновая лампа, также на нем лежит трофейный автомат.
Натан. (говорит с тем акцентом, какой был распространен у жителей украинских местечек до Великой отечественной войны. Он достает пачку сигарет и закуривает.) Таак, вот оно шо.
Иван.(почуяв табачный дым.) Испанские?
Натан. Так точно, эспанёл.
Иван. Си! Не жидись – дай пофумарить.
Натан.(достает пачку и спички и бросает их Ивану, тот приподнимается и тоже закуривает.) Ну как, густас? Последняя осталась.
Иван. Хороша чертовка! Это тебе Хосе дал?
Натан. Хосе? Этот жмот только поабларить любит, а как шо надо – так все заныкивает… Из-за таких шкур и гуерку нашу проиграем. Альваро поделился перед тем как его…(махает рукой.)
Иван. Понятно. Ла карта?(указывает на письмо.)
Натан. Да, письмо. Жена прислала, три недели назад писано. Через хорошего товарища передали. Ну, ты все понял. Сам знаешь, шо будет, если найдут.
Иван. Хорошо тебе! Ты хоть жениться успел. (пауза.) Вам евреям проще.
Натан. А ты знаешь, что нас отсюда изгнали? Только то сефарды были. Я-то из ашкеназов… Но все равно как-то иронично шо ли выходит. Кстати, они нас не так шо бы сильно любят. Поэтому всякое бывает, я тебе скажу.
Иван. Точно – всякое. Я когда последний раз был в своей деревне. Я тебе рассказывал? (Натан молчит.) Нет? Эти гниды брата моего пришибли. Двоюродного, я его почти не знал. Он в милиции служил. Когда его труп приволокли к нашей избе… во мне что-то ёкнуло. Я много покойников видал. А он еще на меня похож. (пауза.) Съездил на побывку. Мрази!
Раздается сильный взрыв. Часть стекол выбивается взрывной волной, и пыль проникает внутрь погреба. Иван вскакивает, Натан лишь придерживает керосиновую лампу.
Натан. Близко. Еще пару метров и…
Иван. … и ага! (садится на матрас по-турецки.) Вот стерва, сигаретку так и не докурил. Там на целую затяжку оставалось. Ну, ничего-ничего, отдохнем и в бой. Отдохнем.
Натан. Красиво лампа горит, словно девятисвечник. Мы, бывало, всей семьей соберемся, а отец зажигает свечи и читает тору.(пауза.) Меня заставлял учить все эти тексты… сколько лет прошло, а я все помню. Око за око, зуб за зуб… Все книги пыльные, я как-то взял одну и порвал, так он мне потом по руке дал, да так шо она потом месяц болела. Как же я ненавидел его тогда…
Иван. У нас тоже, бывало, бабка лампадку зажжет, мы ее долго отучить пытались. Икону ее даже сожгли. Бога же нет. Так она ее из костра полезла вынимать. Но мы не дали. Она так и верила до конца жизни, что когда гром – это Илья пророк на колеснице по небу ездит!
Натан. А, может, Ваня, она и права.
Иван. Насчет Ильи-пророка?
Натан. Насчет бога. Я уже сколько воюю то там, то здесь? Много раз и пристрелить и зарубать могли, и не только здесь. Вон - как твоего брата. Я иногда молюсь перед делом, когда понимаю, что на этот раз могут того. Но это дело между нами (пауза.) Я когда в последний раз к своим приезжал, так они меня даже на порог не пустили! Все припоминали тот случай с раввином и с бородой. Я тогда напился… Мол, нельзя мне! Не хрен было дергать его за бороду… Я их чуть не пристрелил тогда! Воюешь за власть Советов у черта на рогах…
Иван. Семью не выбирают.
Натан. Семья… А знаешь, шо стало с моим отцом? Его зарубили казаки во время погрома. Он погиб, а я выжил. Я был ребенком и ничего не мог сделать... А еще сгорел наш дом. Вместе со всеми этими пыльными книгами…
Иван. Сейчас казаки в прошлом, разве что контра за границей. Мы с ними как с классовым явлением расправились. Это при царском режиме.
Натан. Мы сейчас за границей. И шо? Сколько мы здесь воюем, а казаков видать не видели.
Иван. Зато немцев тьма. Сами же научили этих гадов на свою голову – вот и разгребаем говно. Ла проблема гранда. И испанский этот не учится никак. Язык на ум не лезет.
Натан. Только ты никому особо не брехай об этом. С немцами еще, может, дружить будем. (указывает пальцем наверх).
Иван. Ну, ты меня за кого принимаешь?
Натан. Ты когда выпьешь, много болтаешь. Слишком много. Тогда на КВЖД надрался как последняя сука и давай всех матом крыть.
Иван. Хорошо тогда пошло! Только китайцы нам тогда водку паленую подсунули. Хитрые суки!
Натан. Как тебя вообще в загранкомандировки-то пускают?!
Иван. Сигареты точно кончились?
Раздаются сперва три стука в дверь, затем два.
Натан берет автомат и направляет его на дверь. Иван спокоен и, кажется, никак не реагирует на происходящее.
Натан. Стой, кто идет? Аблас парол! (в ответ слышится крик: «Мадрид!»)
Иван. Не МадриД, а МадрИ! «Д» не произносится! Грамотей хренов!
Натан. Заходи давай!(кладет автомат обратно на стол.)
По лестнице спускается Серго, весь в пыли и уставший.
За плечом снайперская винтовка системы «Маузер», через плечо тяжелый ранец. В руке почти такая же винтовка, но поновее и с более мощной оптикой.)
Иван. Какой благородный идальго к нам забрел! Дон Серхио!
Натан. Серго!(встает, подходит к Серго и обнимает его.)
Серго. Ну, уж нэ надо так силно! Мэня сейчас и так помяло харошо, понимаэшь?
Иван. Как оттрабахарил?
Натан. Садись!(находит среди мебели табурет и ставит рядом со столом. Серго садится, снимает ранец, винтовки облокачивает об стол. Натан возвращается на свое место.)
Серго. Трабахо мучо, трабахарил – трабахарил, да и вытрабахаварил! Буено!
Иван. Ну, сколько?
Натан. Трез?
Иван. Куатро?
Серго. У вас хэресу нэ найдётся?
Иван. (встает, также находит стул, присаживается к столу). Ну, уж чего нет – того нет. Франкисты постарались. Воды пол фляги есть. Будешь?
Серго. Давай!(Иван протягивает Серго фляжку с водой, тот делает пару глотков, затем наливает немножко на ладонь и вымывает глаза, возвращает фляжку Ивану.) Фууух, буено, грациас!
Натан. И все-таки сколько?
Серго. Жаль вина нэт. Можно било бы отпраздноват. Харашо так! Мэстный хэрес нэ хуже нашего.
Иван. Неужто синко?
Серго. (иронично.) Синко! (меняет тон.) Какой там! Уно! Такая сука попалас! Харошую виинтовку далы - трафейную. Но то асс бил, понымаешь? Его и из «Маузэра»…. Позыцию нэ мэнял. Засел на калакольнэ и щелкал нащих. Аднаго раныт – к нему двое бэгут. Он и их. Нащи как таараканы на зэмле ворочатся. Крычат, кровию всю площад залыли. И нычего сдэлат нэльзя, понымаешь? Как стэмнэло – нащим удалос подобраца. Но поздно – трупи…
Натан. И?
Серго. Што и?
Иван. Колись, как его достал?
Серго. Как-как, засаду устроыл. Тэмноты дождался – и вот, праашу! (показывает на трофейную винтовку.) Воон, гляяди сколько заарубок. И вот што йэще. (достает из-за спины немецкий штык-нож, показывает и тут же убирает обратно.) Даже нэ просытэ! Халодное аружье для нас свяатое!
Натан. Это мы помним. Ты когда того японца тогда в Китае пристрелил, потом пару месяцев всем его меч показывал.
Иван. Ага. Небось обидно было, когда начальство себе его забрало?
Натан. Снайпер шо же, немцем был?
Серго. Даа кто его знаэт. Мог и швэдом быт, и италянцем. Хатя…скарэе нэмец. Докумэнтов никаких, понымаешь? Ему лет пятдесят било. Счытай, стаарик. А поэхал сюда, гнида таакая.
Натан. На их стороне тоже военспецов хватает. Один легион «Кондор» чего стоит. Сколько наших ребят в небе погибло! У них какие-то там новые самолеты, «Мессерсмиты» или «Мессершмиты»…
Иван. Не будем об этом. Скоро снова в бой.
Натан. Знаешь, у меня кое-шо на дне осталось, чтобы обмыть, и наших помянуть.
Иван. Вот хитрый! А мне говорил, что закончилось!
Натан достает из внутреннего кармана карманную фляжку и ставит на стол.
Серго. Ну, ми тожэ не ликом шиты.(расстегивает ранец и достает кусок хамона, завернутый в газету, разворачивает его и кладет на стол.)
Иван. Сегодня пируем! Где взял?
Серго.(стучит по трофейной винтовке.) От мояго новаго знакомаго адного.
Иван. Кабанчик! (достает штык-нож, начинает резать хамон.)
Натан. А я шо-то как-то есть не хочу.
Серго. (резко.) Нэ хочэшь? Хамоном? Нэкоторые жизнью рысковали за этот куусок! Со снабжэнием и так хрэново, лучшэ мэня знаэшь. Сэгодня этот кусок йэсть, а завтра нэт. Или ты на мэстных надэяшься?
Иван. Не обращай внимания. Он же из этих.
Натан. Каких таких этих?
Серго. Можэт, и хлэб будэт? Дай-ка посматрю.
Натан. Нет, ты уж ответь, из каких?
Иван. Ашкефазов.
Натан. Ашкеназов! Тупица!
Серго. Товарищи, не портыте мнэ аппетыт, а! И так сэгодня говна хваатило. И так, можэт, послэдний раз сиидим втроем, как тагда на жэлезке.
Иван. Да, тогда хорошо оттрабахарили. Работенка, что надо. Но… Саня был жив, Семён тоже… Так и лежат в том песке. (пауза.) Как тогда уже не будет. От-тра-ба-ха-ри-лись.
Серго. Нэ нравица мнэ этот ващ ыспанский. Нэ умэете гаворить – нэ гаворите. Йа вот ваазму и на грузынский пэрэйду! Вам харошо от этаго будэт, а? И… стааканы йэсть?
Натан. Нету. И Серго, ты бы русский подучил.
Серго. Забил, каак на ыспанском будэт стаакан?
Иван. Таса. «С» как будто змея шипит. Видишь. Запомнил!
Серго. Ааа, тазык по-нашэму. Компрендо. Ну, за побэду!(берет фляжку и делает глоток, затем передает по кругу, сперва пьет Иван, затем Натан. Закусывают хамоном.)
Иван. Медицинский?
Натан. Разбавленный. Там градусов семьсят будет. Эхх, я бы барабульку съел… обжаренную да в подсолнечном масле, да с лучком. Моя жена ее таак готовит!
Серго. А мойа долму. Виноградныки у них тут. Йа такых и нэ выдэл. Нащи тоже красивые, но эти… Страна вся в руынах, а живут все раавно лучще, чем у нас в том жэ Туркэстане… Это йа мэжду нами, понымаете? Абидно, за социаализм воюэм, а сами…
Иван. Молчал бы лучше, целей будешь!
Серго. А што, йа нэ имэю права гаварит уже срэди сваих?
Натан. Мне письмо передали через надежных товарищей. Писано четыре недели назад. От жены. В общем – мы с ней условились, если беда случится, она мне специальный знак оставит… настрочит так, чтобы мне все понятно было между строк.
Иван. Рубай скорее! Не томи душу.
Натан. Несколько наших соседей арестовали. И нашего бывшего командира тоже.
Иван. Андреича?
Серго. Ваську? Мы с ным еще в Граажданскую воэвали. Нэ правду пишэт твоя жина! Провакация врэдителей! Трацкисты подсунали!
Иван. А точно надежные товарищи? Может, брехня?
Натан. Нет, она это. Уж ее почерк я отличить могу, не идиот. Да и на идише писано.
Иван. А что, если и вправду посадили? Тухачевского же того.
Серго. И так нэ только его однаго. Сами знаэте.
Тягостное молчание. Серго достает трубку, набивает табаком и закуривает.
Иван. (обращаясь к Серго.) Ну, прям на НЕГО похож! Вылитый пахан!
Серго. (имитируя сталинскую манеру речи.) Товарищи, подумат надо!
Натан. Не шути так, а то вдруг…
Иван. А то вдруг что? Накатают на нас бумагу, как на Тухачевского, и посадят? Здесь Испания, а если кого и посадят, то вычислить стукача несложно будет.
Серго. Тэм нэ мэнэе вапрос «Что дэлать?» с повэстки дня нэ снымался, товарищи. Значыт, Натан, ты увэрен, што это твоя жина?
Натан. Я уже говорил. Она это!
Иван. Это все ой как нехорошо… Нам скоро в Барселону, а там эта гнида Герман, рапорты, докладные. Слыхали же, что он еще тот стукач?
Серго. Этат мэрзавэц? Йа бы такого сам зарэзал бы как барана. Таких надо внутры страны дэржат за колючэй провалакой.
Иван. Гнилой товарищ.
Серго. А, может, и пронэсет? (вытряхивает трубку на пол, затем засовывает в карман.) Такые, как он, нам йэщо в Китае врэдили. Пронэсло же тогда?
Раздается очередной взрыв, через окна снова проникают в подвал клубы пыли. Три товарища не реагируют на это.
Иван. Так то тогда было! Мы же всем помогали: и гоминьдановцам, и коммунистам. И еще приказали молчать. А здесь пойди разберись, что да как. У франкистов наши же танки – Т-26 – абларишь с местными бойцами, те сразу дураками прикидываются. Матадоры хреновы, чтоб им всем!
Натан. Как вариант: можно написать рапорт о продлении командировки, или о направлении в другую страну. Слыхали же про Китай последние донесения? Японцы опять полезли.
Серго. Идэя нэплохая, тока могут нэ так понят.
Иван. Если отзовут – вернемся, пошлют – поедем. Мы же бойцы Красной армии. Куда прикажут, туда и…
Натан. … к стенке!
Иван. Сплюнь!
Серго. А нащет Китая – идэя плохая. Попадэшь к йапонцам – от тэбя откажутся. Да и слыхали же послэдные новасти о Нанкинэ? (товарищи молчат.) Йапонцы взали в плэн нэсколько дэсятков тысяч плэнных (пауза, махает рукой, словно рубает шашкой) – и всэх в раасход!
Иван. Пропаганда, все это!
Натан. Не может такого быть! Шо бы десять тысяч за раз!
Серго. Нэсколько дэсятков тысяч! Можэт и слухи, можэт и пропаганда… Но ОНИ могут. Гэрнику нэ забыли?
Иван. Все равно не может быть. Сейчас же не Первая империалистическая! Это тогда за пару дней могли так могли, но сейчас-то…
Натан. Серго, так откуда у тебя все эти новости?
Серго. Эта долгая ыстория.
Натан. (серьезно, как на допросе.) И все же, давай, колись! Абларь!
Тягостное молчание. Раздается сперва три стука в дверь, затем два.
Три товарища тут же берутся за оружие и нацеливают его на дверь.
Все вместе. Аблас пароль!
Голос из-за двери. Мадри!
Серго. Кто это?
Иван. Ты меня спрашиваешь?
Натан. Кам ин!
Иван. Ты бы еще комен зи хир бите сказал!
Голос из-за двери. Я вхожу.
Дверь открывается. Входит Евграф. За спиной рюкзак, за плечом старая винтовка.
Евграф. (говорит приятным спокойным интеллигентным голосом.) Буэнос ночес, господа, простите за вторжение, можно к вам?
Иван. Нашел господ!
Евграф. Совсем забыл, товарищи. Может, лучше комарадес?
Серго. Нашел врэмя шутки шутить!
Натан. Откуда, куда, зачем? Отвечать!
Евграф. Евграф Владимирович Мышковский. Только что из Парагвая, приехал воевать сюда в составе интернациональных бригад. В штабе мне сказали, что группа русских солдат есть в городе и…
Иван. Не русских, а советских!
Натан. Так ты шо же, беляк?
Евграф. Я бывший офицер добровольческой армии.
Серго. Да нэужэли? Какие ми нарядние, а!
Евграф. Полно вам! Может, опустите оружие и позволите присесть за стол. Если бы я хотел вас убить, то кинул бы пару гранат. Вы выбрали плохое, если не наихудшее место для укрытия или бивуака, не знаю как соблаговолите сами называть подобные посиделки!
Серго. У этой контри йэще и гранати, а! Пасматри какой!
Натан. Грохнуть его и всего делов!
Евграф. Не рекомендую этого делать! Демаскируете позицию. В темноте и от своих может достаться. Впустите меня, наконец!
Иван. В твоих словах есть здравый смысл. Только вот оружие я заберу. Вернем, как будем выбираться отсюда.
Евграф. Похоже, выбора вы мне не оставляете. Очень по-советски! Похоже, товарищ Троцкий хорошо постарался!
Серго. Нэ смэй гаварит имя этой контры!
Евграф. Теперь и он контра, быстро вы его разжаловали. А оружие я вам не отдам.
Иван. Дяденька, это в Барселоне можешь себя так вести, это там смешанные бригады, где вашего брата полным-полно, а здесь командуем мы, так что заткнись, ёп твою мать, и сдай свою берданку к нам на склад!
Евграф. Да как вы смеете так говорить со мной?!
Натан. Товарищ, вы уже не молодой человек, нас трое, пораскиньте мозгами, пока они еще при вас.
Натан подходит к Евграфу и забирает у него оружие, вытаскивает гранаты из-за ремня, бросает их на один из матрасов. Затем находит стул и приставляет его к столу.
Натан. Садись давай!
Евграф садится, трое товарищей опускают оружие и также садятся на свои места.
Евграф. Вы позволите? (указывает на хамон.)
Серго. Лучшэ уж йа.(берет хамон, отрезает кусок и бросает на стол.)
Евграф. Благодарю.(ест хамон.) Добротный кабанчик. Правду говорят про этих иберийских свиней, римляне до чего не охотники были до варварского мяса, однако ж также оценили его по достоинству.
Иван. Ты нам зубы не заговаривай! Рассказывай давай, чего сюда приперся!
Евграф. Товарищи, в данный момент мы с вами товарищи, ибо воюем против общего врага. Мне хватило и той гражданской войны. Поэтому прошу не возобновлять ее в этом погребе или подвале. Я уже почти что пожилой человек, и я устал от разного рода глупостей. А вы ведете себя сейчас как раз глупо. Ubi concordia, ibi victoria!
Натан. И все-таки мы задали тебе вопрос. А ответа не было!
Евграф. Я уже сказал вам, кто я. Мою раннюю биографию вы вполне можете себе вообразить. Несколько лет назад я участвовал в войне с Боливией на стороне Парагвая. Со мной воевало много наших бывших, боливийцы немцев нанимали. И как во Вторую Отечественную воевали. С той кампании у меня осталось одно невыполненное дело. Собственно, ради него я и прибыл сюда. Разумеется, это помимо желания бороться за добро во имя справедливости. А диктатор – это всегда одна сплошная несправедливость. (три товарища тут же смущаются.) Это я про Франко, если что.
Иван. Какие сказки мы рассказываем! Ну, и что же это за дело, коли не секрет, а?
Евграф. Мне нужно свести счеты с одним бывшим кайзеровским офицером. Он снайпер, в прошлом спортсмен. На войне с Боливией он убил мою жену. Она поехала вместе со мной и работала сестрой милосердия. Он застрелил ее и нашего хирурга. Медиков в той войне было мало, убив их, он убил десятки человек, если не сотни за пару выстрелов. Как вы понимаете, такие супостаты должны быть наказаны. Может быть, вы Достоевского читали?
Иван. Кого?
Натан. Эту сволочь?!
Евграф. Товарищи, я пришел к вам в надежде на помощь. Я уже не так хорош в бою, как раньше. Да и стой берданкой времен американо-испанской войны, что мне выдали на складе, я много не навоюю. Я подумал, что помощь соотечественников будет очень кстати.
Иван. Нашел соотечественников!
Натан. И не говори.
Серго. Ви знаэте, как он выглядит?
Евграф. Разумеется, вот его фотография. Это вырезка из боливийской газеты. (протягивает вырезку Серго.) Он там в самом центре, его наградить еще успели.
Серго. (после некоторого замешательства.) Нэ хачу тэбя расстраывать, стаарик, но йа йего убиль. Пару чаасов наазад. Вот йэго виньтовка.(протягивает Евграфу трофейную винтовку.)
Евграф. (в шоке.) Как?!
Иван. (хочет помешать.) Серго, ты чего? Врагу оружие давать?!
Серго. Она нэ зааряжена. (Иван отпускает винтовку. Серго все-таки протягивает ее, Евграф внимательно осматривает оружие.)
Евграф. (в замешательстве, осматривая винтовку.) Винтовка в его стиле. Как же вы умудрились?
Серго. Как сумэл.
Евграф. (взволнованно.) Вы не представляете себе, сколько жизней вы спасли! (отдает винтовку.) Я премного вам благодарен! Вы отплатили ему за мою жену и моих товарищей.
Натан. (смеется.) Это шо ж получается, за белых красные мстят?
Евграф. (решительно Сергею.) Вы должны отвести меня к его телу! Я должен убедиться, что он мертв. Это то, ради чего я сюда приехал.
Серго. Ишь чаго изволыли, вааше блаагародые!
Евграф. Ваше высокоблагородие. Так ко мне обращались когда-то.
Иван. А нашего брата в Гражданскую много поубивал, выше высокоблагородие?
Серго. Стрэлял, нэ вынимайя паапироски иза рта…
Евграф. Где-то я эту фразу уже слышал… Отвечу на ваш вопрос честно – много, сколько было патронов и сил. Но то было на той войне, в бою. К пленным и раненым врагам на любой войне я всегда относился уважительно. А вы много наших убили? А с ранеными что творили? А те офицеры, что перешли к вам, что с ними стало? Молчите? А еще хамите, словно вятские уголовники!
Три товарища тут же вскипают и привстают со своих мест, готовые броситься на Евграфа, но все-таки успокаиваются.
Евграф. Хотя из Вятки здесь только вы (указывает на Ивана.). А еще здесь Житомир и Тифлис.
Иван. Нас осудит история. Наше дело правое.
Евграф. Это ваши мысли? Или вы их повторяете за кем-то?
Иван. Мысли у меня свои, а вот идеи общие. Бытие определяет…
Евграф. …сознание. Читал я Маркса. Скучный автор, Ленин лучше писал. Я ведь в 905-ом году отказался возвращаться в свою часть, сослался на болезнь. Не хотел стрелять в свой народ. Попросил отправить на войну с японцами…
Серго. А в Граажданскую, знаачит, стал, а?
Евграф. Товарищи, хочу напомнить вам. Мы в Испании. Здесь и сейчас идет гражданская война. Возобновлять наше братоубийство попросту глупо. Тогда вы победили, а мы проиграли. Если хотите выиграть и в этой войне – перестаньте вести себя как дураки и мыслить лозунгами. Я доброволец, и могу уйти, когда захочу. Меня никто сюда не посылал. Я воевал и воюю за свои принципы, только они у меня и остались. (три товарища молчат, после некоторой паузы.) Так вы изволите отвести меня к телу или нет? Сейчас темно, и у нас больше шансов пробраться через улицы и вернуться живыми.
Натан. Нам надо посовещаться.
Три товарища с оружием в руках встают и отходят в угол погреба, начинают шептаться, то и дело оглядываясь на Евграфа, тот, пользуясь оставленным ножом, режет хамон и ест. Слышна только фраза: «Все равно все можно на франкистов свалить…»
Затем три товарища направляются к столу, но не садятся.
Серго. Встаавай, идэм. Покаажу, так уж и быть.
Евграф. (встает.) А оружие?
Иван. Отдадим, когда вернетесь. С Серго ты как за каменной стеной.
Евграф. (про себя.) Скорее у нее… (громко.) Честь имею!
Евграф с Серго выходят. Евграф идет впереди, Серго сзади.
Натан с Иваном садятся за стол.
Иван. Хамон жалко. На эту контру перевели.
Натан. Доброволец, ишь шо придумал!
Иван. Но все-таки как-то…
Натан. …погано на душе? (Иван кивает в ответ.) И Серго не ответил тогда на мой вопрос.
Иван. Уж не думаешь ли ты?
Молча сидят некоторое время.
Натан. А если я прав?
Иван. Сейчас никому доверять нельзя. Сколько мы с ним не виделись?
Натан. Не помню… довольно долго. Хотя на войне время течет по-другому. Знаешь шо? За жену переживаю. Вернусь домой – а ее нет. А главное – я же ничего сделать не могу.
Иван. Может, и вправду в Китай рапорт написать?
Натан. А если Серго не соврал насчет Нанкина?
Раздаются сперва три стука в дверь, затем два.
Натан и Иван берутся за оружие и направляет его на дверь.
Иван. Аблас пароль!
Голос из-за двери. Мадри!
Иван. Заходи!
Натан. Знакомый голос.
Появляется Герман с трофейным автоматом за плечом. Натан и Иван опускают оружие, встают, словно по стойке «Смирно!».
Герман. Буэнос ночес, товарищи бойцы! Вас хрен найдешь, блин!
Иван. Товарищ комиссар, какими судьбами к нам?
Натан. Мы думали, вы в Барселоне.
Герман. Только оттуда. Только прибыл, блин. Ооо, у вас хамон есть! Хорошо живете!
Натан. Трофей.
Все рассаживаются вокруг стола. Герман достает из кармана нож-балисонг и начинает ловко им управляться, тонко нарезая хамон.
Натан. Хорошая штука!
Иван. Где ж вы им так орудовать-то научились?
Герман. Придет время – узнаете.
Пауза. Герман уплетает хамон.
Натан. Проголодались вы, товарищ.
Герман. Тебе ли жаловаться, Абрамыч!
Натан. Это вы на шо намекаете?
Герман. Шо! Да не шо! Ты и так все понял, не дурак же! (пауза.) Я к вам не просто так зашел. Вы не знаете, где Серго?
Иван. (уверенно.) Мы его уже много дней не видели. Слыхали, он пытался какого-то снайпера убрать.
Натан. Та падла много наших завалил. Серго с ним точно справится.
Герман. Вы с ним, вроде как, корешами были? Или я чего-то путаю? Давайте-давайте, колитесь!
Иван. Мы с ним давно знакомы. На КВЖД еще вместе были. Еще кое-где повоевать успели, сами нас лучше все знаете!
Герман. У меня к нему дельце одно есть. Крайней партийной важности.
Иван. А когда будет подкрепление?
Натан. И боеприпасы.
Герман. Я чего-то не пойму, товарищи бойцы, вам разве не хватает того, что посылает вам товарищ Сталин? Или, может, вас послать за ними, а? Хуйло вы сраное! Мост тот тогда не взорвали? Не взорвали. Кто вас отмазал, блин? Так что не подводите больше наше дело и товарища и Сталина!
Пауза.
Натан и Иван. (хором.) Виноват, товарищ комиссар.
Герман. То-то же, блин. Думал, что найду Серго, но раз его нет – вернемся в штаб. (встает, направляется к выходу.) Думаю, мы скоро снова встретимся. Поговорить надо будет поплотней. (после некоторой паузы.) Город будет сдан в ближайшее время.
Иван и Натан вместе. Как?
Герман. Ждите инструкций, товарищи бойцы! Но пасаран!
Иван. Но пасаран! (Натан молчит.)
Герман выходит. Натан с Иваном некоторое время сидят молча. Тягостная пауза.
Натан. Правильно сказал, шо не видел его.
Иван. А что я еще мог сделать? Ты же понимаешь теперь, что с Серго что-то нечисто. Если эта гнида из самой Барселоны за ним приперся!
Натан. Вот хитрая тварь! Как он с нами играл, а?
Иван. Думаешь, раскусил?
Натан. Да шут его знает! Не нравятся мне эти его полунамеки. А главное – только о нем говорили. Вспомнишь говно - вот и оно.
Иван. Да он так со всеми разговор держит.
Натан. Надо было его грохнуть.
Иван. А что потом? На кого бы подумали?
Натан. На фашистов, на них все списать можно.
Иван. Там же не дураки сидят.
Натан. Вот именно, они там, а мы здесь.
Иван. А знаешь, где он научился так ножом орудовать?
Натан. Знаю. Слыхал. В банде еще.
Иван. А мне рассказывали, что у него отец мясник.
Натан. Ты много мясников с такими ножами видел?
Иван. А с Серго что будем делать?
Натан. Только не торопиться пока.
Иван. Я словно стал на десять сантиметров ниже, когда эта гнида вошла.
Натан. Герман умеет нагнать страху. В штаны наложили мы оба. Эту гниду могут также как и нас, сам понимаешь. Не его надо боятся.
Иван. А кого тогда?
Пауза.
Возвращается Серго, не называя пароля и не стуча в дверь. Один.
Иван с Натаном поначалу хотят схватиться за оружие, но узнав товарища, продолжают сидеть, как сидели.
Серго. (спускаясь.) Зарэзал йа его. Как баарана. Трофэйным штик-нажом. Хаарошая вэщь. Сразу видно, крупповская сталь. Чаго молчите, а?
Натан. Шо-то ты больно быстро. Обыскал труп?
Серго. А то! (садится, достает из кармана брюк бумаги, документы и бросает их на стол. Три товарища начинают разбирать их, показывая друг другу «самое интересное»)
Иван. Паспорт парагвайский. Не врал.
Натан. Билеты. Похоже, через Францию приехал.
Иван. Логично. Кстати, Серго, деньги при нем были?
Серго. (вскипая.) Каакие дэньги? Ви что жэ, думали, что йа их сэбэ взять хотэл, а? Йа их проста вытащит нэ успэл! Да них бы и таак очэрэд дашла, понымаешь?!(достает из кармана несколько купюр и бросает их в общую кучу бумаг.)
Натан. Ты как всегда в своей манере. Посмотрим, шо ты там достал. Доллары, франки. Не густо. Это точно все? (Серго кивает в ответ.)
Иван. Давайте делить. Они нам еще пригодятся.(пересчитывает деньги, делит на три части. Остальные товарищи продолжают рыться в его бумагах, копаются долго.)
Серго. Ооо - его жина. Симпатычная, а? (показывает фото товарищам) Сделана еще в Петрограде.
Натан. А я письмо нашел. Старая орфография. Яти эти, тьфу!
Иван. Я закончил. (указывает на стопочки с купюрами.) Это тебе, а это тебе. Плюс Серго надбавка за вредность.(товарищи берут деньги и расфасовывают по карманам.)
Серго. Социалызм в дэйствии. А тэпэр предлаагаю сжэчь все бумаги.
Натан. Это еще зачем?
Серго. Йэсли нащи узнают, щто мы с ным разговарывали – сами знаэте, щто могут сдэлат. Бэлоэмигрант, бивший офиицер, контра, понымаешь?
Иван. Согласен.
Натан. Поддерживаю.
Серго. Йэдиногласно.
Серго собирает все бумаги и бросает их на пол. Оставляет только письмо, затем снимает защитное стекло с керосиновой лампы и поджигает его. Бросает горящую бумагу в кучу.
Иван. Хорошо горит.
Натан. Все-таки жалко того старика. А шо мы могли сделать? К группе Семенова, помните же, приписали одного такого. Хорошо воевали бойцы, только через месяц их всех вызвали в Барселону…
Иван. …и ага. Хорошо, что нас с ним никто не видел.
Пауза.
Натан. Серго, завтра покажешь нам его труп?
Серго. (снова вскипая.) Ти до сых пор мнэ нэ довэряешь? После всэго, а?
Натан. Доверяй, но проверяй.
Иван. Вот ты его зарезал, а на бумагах ни капли крови.
Серго. Ви чего, а?
Натан. Да и валюту в который раз прячешь!
Серго. Ах ти морда жиидовская! Да йа тэбя!
Раздается сильный взрыв. Через окна в помещение буквально вбрасывается пыль.
Все трясется.
Пыль настолько густая, что трех товарищей становится практически не видно.
Потихоньку пыль оседает. Картина проясняется.
Серго с Натаном «спрятались» под столом, Иван под матрасом.
Все трое сильно кашляют.
Натан. Вот зараза, пора менять дислокацию! Тот старик был прав. Подвал ненадежный, я тут недалеко одно здание приметил…
Серго. Харашо устроылся, а? (указывает на Ивана.)
Иван. (выбирается из под матраса, отряхивается.) И воды нет глаза промыть.
Серго и Натан вылезают из-под стола, также отряхиваются. Все трое берутся за оружие, отряхивают его.
Серго. Нуу вот – тэпэрь виинтовку чистыт… Заараза!
Натан. Мы не закончили, если шо! Лично у меня к тебе накопилось множество вопросов.
Серго. Достал, а! Вэдешь сибя как горний бааран послэдный!
Иван. Да заткнитесь уже! И так в ушах свист, да еще вы двое!
Снова тягостное молчание. Раздается сперва три стука в дверь, затем два.
Три товарища снова берутся за оружие и нацеливают его на дверь.
Все вместе. Аблас пароль!
Голос из-за двери, очень похожий на голос Евграфа. МадрИ!
Натан и Иван наставляют оружие на Серго.
Серго. Ви чэго, а?
Резкое затемнение.
Раздается взрыв, слышно, как рушатся стены.
Голос следователя. Пойми, мразь, тебе же будет хуже. Подпиши эту бумагу.
Голос Натана. Но я не шпион и не предатель. Я воевал по приказу Партии и товарища Сталина! И не тебе тварь...
Голос следователя. Не смей произносить его имя, мразь! Твоя вина уже доказана, будешь упираться дальше, станешь инвалидом первой группы!
Сквозь темноту слышно, как разбирают завалы.
Столб света падает на больничную койку, на ней лежит Натан с перебинтованной головой.
К нему подходит и присаживается на табуретку рядом Герман.
Натан просыпается.
Натан. Я в аду?
Герман. Еще нет. В Барселоне. Через пару дней тебя домой, в Одессу отправим на пароходе вместе с детьми. Отвоевался.
Натан. В Одессу?
Герман. Повезло тебе, что жив остался. Я завтра назад на передовую.
Натан. Голова…
Герман. Я вот чего пришел. Вы мне тогда чего про Серго наплели, а?
Натан. Серго?
Герман. Ты у нас, смотрю, попугаем заделался. Его труп нашли под завалами.
Натан. Труп?
Герман. Ничего, он уже, считай, понес заслуженное наказание.
Натан. Наказание?
Герман. Сильно же тебя по башке трахнуло. Поправляйтесь, товарищ! Набирайтесь
сил, они вам еще ой как понадобятся. (встает. Собирается уйти.) Ах да… Что
это за старик-то был?
Натан. Старик?
Герман. К нашему штабу прибежал какой-то старикан и по-испански сказал, что в ваш подвал угодил снаряд. Он потом исчез куда-то. Не знаешь, что это за элемент такой был?
Натан. Ничего не помню… Ничего!!!
Герман. (кому-то за дверью. Шепотом.) С этого не спускать глаз.
Из коридора раздается музыка.
Играет «Рио-Рита».
Конец
