Казус Картафанова

У полковника Картафанова, посвятившего жизнь разработке тактических маневров на картах, внезапно пропадает пенис. Пытаясь найти драгоценный орган в своем черном тонированном Land Cruiser, в хоккейной раздевалке, у любовницы Зиночки и устроив обыск в собственной квартире на глазах у изумленной жены, герой задумывается: почему это происходит именно с ним и в чем он, всегда лояльный к руководству и стране, провинился. Что на самом деле стало причиной загадочного исчезновения и где неожиданным образом окажется пропавший член, читайте в сатирическом рассказе «Казус Картафанова».

В этот странный день полковник Картафанов, как всегда, пришел на работу пораньше, чтобы поработать над любимыми военными картами. Весеннее московское солнце ярко освещало его просторный кабинет в суровом здании в районе Воздвиженки, обставленный классической дубовой мебелью, а утренний кофе из буфета Министерства Победных Дел наполнял пространство пробуждающим ароматом. Картафанов обожал изучать карты знаменитых сражений.  Он немного грустил, что в наше время все рабочие процессы становились цифровыми — полковник любил сам рисовать карандашами стрелки нападения, окружения, движения воображаемых войск. В компьютере все победы казались какими-то совсем виртуальными. Почти всю свою жизнь Картафанов посвятил военному делу, однако всегда больше тяготел к его теоретической части; он верил в разумное и эффективное разделение труда между военачальниками и исполнителями, которые претворяют великие замыслы "на земле". Картафанов был убежден, что меньше всего надо мешать исполнителям выполнять поставленные задачи в реальном бою и поэтому предпочитал разрабатывать стратегии на картах исключительно в министерстве подальше от эпицентра событий.

Картафанов был убежден, что меньше всего надо мешать исполнителям выполнять поставленные задачи, и поэтому предпочитал разрабатывать стратегии на картах исключительно в министерстве.

Важное совещание по широкомасштабному наступлению начиналось через полчаса в кабинете у руководства. Надо отметить, что Картафанову выпала большая удача жить во времена настоящих боевых действий и разрабатывать планы блестящих сражений. Он мог воочию видеть результаты своего труда в ежедневных сводках министерства с передовой, а также в вечерних телевизионных передачах. Дома за ужином и просмотром теленовостей он всегда чувствовал восхищение и уважение Ольги Михайловны, своей любимой супруги и по совместительству бухгалтера в строительном управлении министерства.

«Какой же ты у меня молодец!» — говорила Ольга Михайловна, смотря победные сводки по телевизору.

«Оля, мы просто делаем свою работу», — скромно отвечал Картафанов, поедая домашние котлеты с пюре и салатом из свеклы с грецким орехом.

Картафанов убрал дорогие сердцу карты великих сражений в шкаф, собрал папочку со своими предложениями по широкомасштабному наступлению и, насвистывая любимую мелодию «Шаланды полные кефали», направился по коридору к лифту по мягкой красной ковровой дорожке, поскрипывая блестящим паркетом. Кофе и стакан воды давали о себе знать, и Картафанов свернул в мужской туалет, тонко пахнущий хлоркой после утренней уборки. Зажав коричневую кожаную папку с предложениями подмышкой, он расстегнул ширинку плотных офицерских брюк и приготовился к облегчению. Надо сказать, что во многом настрой Картафанова определялся напором утренней струи, разбивающейся о стенку писсуара. Сильный напор обычно хорошо воодушевлял его и придавал уверенности, что было так необходимо перед предстоящим важным совещанием. Дело в том, что от результатов широкомасштабного наступления во многом зависели премии и звезды Картафанова и, хотя обстановка на фронте оставляла желать лучшего, он надеялся, что его тактические предложения из коричневой кожаной папки сработают. Он уже мечтал о награде и продумывал, как расскажет Ольге Михайловне о сюрпризе — поездке на обожаемую Сардинию.

Полковник Картафанов молча смотрел по направлению своей ширинки глазами, полными ужаса и непонимания. Ни сильная, ни слабая струя не разбивалась о стенку писсуара. Ширинка была расстегнута, а в самой ладони была пустота. Озираясь по сторонам и осознавая всю неловкость своего положения, Картафанов просунул ладонь внутрь ширинки в надежде вытащить свой орган, который, видимо, каким-то странным образом зацепился за нижнее белье. Полковник ожидаемо нащупал свои яички, но не более того. Понимая, что, скорее всего, он имеет дело с некой галлюцинацией, Картафанов приспустил штаны и осмотрел место происшествия. В это невозможно было поверить, но между ног категорически отсутствовал его пенис. Справляя нужду сидя на унитазе, Картафанов невольно почувствовал себя женщиной.

Он молча просидел на унитазе почти полчаса, обхватив голову руками. «Что со мной происходит? Где мой член? Как мне дальше жить и что я скажу Ольге Михайловне?..» — эти вопросы кружили в его голове и не давали сосредоточиться.  Вообще, после начала настоящих боевых сражений орган стал сильно барахлить и полковнику даже пришлось прибегнуть к помощи фармакологии, но чтобы такой казус.. Наконец, Картафанов взял себя в руки и решительно вышел из туалета, направившись в сторону совещания о широкомасштабном наступлении. Он займет себя любимой работой, чтобы не сойти с ума, и что-нибудь параллельно обязательно придумает.

На совещании Картафанов откровенно отбывал номер и даже не достал важные предложения по наступлению из кожаной коричневой папки — коллеги были удивлены пассивностью всегда активного и энергичного полковника. Все его мысли были направлены на пропажу важнейшего органа.

«Петрович, у тебя все в порядке? Ты какой-то пришибленный сегодня», — шепотом спросил сидевший справа подполковник Жеребякин, старый приятель Картафанова и большой ценитель шотландского виски и кубинских сигар.

«Что?.. Аааа, да нет, все нормально, просто не выспался, наверное», — промямлил Картафанов.

Картафанову казалось, что совещание продолжается невыносимо долго, каждая минута была вечностью. Он периодически незаметно прощупывал свою промежность под огромным дубовым столом — сомнений быть не могло, член категорически отсутствовал.

После окончания совещания Картафанов пулей вылетел из кабинета, ни с кем не попрощавшись, и быстрым шагом направился на свое рабочее место, в надежде найти разгадку таинственного исчезновения. 

В голову лезли самые нелепые предположения — от похищения до собственного умопомешательства. 

Нужно было срочно сосредоточиться и трезво поразмыслить.

Первым делом оказавшись в своем кабинете, Картафанов достал из шкафа подаренную Жеребякиным бутылку Black Label, налил полстакана и смачно выпил — ему сразу стало немного легче.

Картафанов буквально прошерстил весь свой кабинет — были перерыты все ящики, полки, карты валялись на полу. «Он точно не мог далеко уйти! Если только, конечно, у него не было помощников», — размышлял про себя Картафанов. Однако в самом кабинете не было обнаружено никаких следов и намеков. Промедление в данной ситуации вполне могло быть роковым; Картафанов схватился за свой служебный телефон-вертушку:

«Палыч, мне нужен отгул. Да, это очень срочно! Я отработаю. Семейные проблемы, потом объясню, сейчас не могу!»

Картафанов положил вертушку, вытер проступивший пот со лба и достал из кармана свой последний iPhone:

«Оля, ты дома? Я сейчас приеду, дождись меня, пожалуйста! Да, очень важно. Осторожно ходи по квартире и смотри под ноги на всякий случай. Сейчас приеду и все расскажу».

Схватив свой портфель, Картафанов пулей вылетел из кабинета.

У полковника была робкая надежда на машину — его орган мог вполне затеряться в просторах люксового черного тонированного внедорожника Land Cruiser. Однако перевернутый салон джипа не принес желаемых результатов. Член как будто растворился в воздухе. Картафанов положил голову на кожаный руль своего джипа и застыл. Как ему теперь жить? Как любить? Что он скажет Ольге Михайловне? Что он покажет Зиночке, в конце концов?.. Это же конец, катастрофа! Кто-то навел на него порчу. А что, если Ольга Михайловна узнала о Зиночке и…? Нет, он даже не хотел думать об этом! Надо сохранять самообладание, сейчас это важно как никогда.

Картафанов мчался по разделительной полосе с включенной мигалкой, расталкивая в разные стороны зазевавшихся автомобилистов, даже не подозревающих о масштабе происходящей в салоне Land Cruiser трагедии. 

С обочин на Картафанова с пониманием и сочувствием смотрели герои страны, которые самоотверженно выполняли важные боевые задачи, обозначенные в его карточных построениях.

Ольга Михайловна с тревогой смотрела на мужа, который буквально перетряхивал их квартиру. Именно так она представляла себе обыск:

«Андрюша, что случилось?»

«Да ничего, все нормально…» — бубнил себе под нос Картафанов, ползая на четвереньках.

«Как нормально? Я же вижу, что совсем ненормально. Что ты потерял? Какой-то документ?»

В этом году госслужащих и военных арестовывали пачками, и Ольга Михайловна всегда была готова к худшему развитию событий.

«Не терял я никакой документ», — раздраженно отвечал Картафанов.

«А что тогда?» — не унималась Ольга Михайловна.

Немного подумав, Картафанов посмотрел на жену, молча встал с пола, где что-то увлеченно искал, и стал расстегивать свой широкий офицерский ремень. Ольга Михайловна побледнела.

«Боже, Андрей, что ты делаешь?! Не надо!» — Ольга Михайловна попятилась назад, явно испугавшись возможного дальнейшего развития событий.

«Ты спрашиваешь, что я потерял? Пожалуйста, полюбуйся!» — Картафанов приспустил штаны.

В комнате раздался крик Ольги Михайловны; женщина присела на диван и прижала руки к груди:

«Господи! Что это?»

«Это ничего! Просто Н-И-Ч-Е-Г-О! Оля, ты что, не понимаешь? У меня пропал член!»

Ольга Михайловна смотрела на Картафанова без штанов и не могла поверить своим глазам.

«Андрюша, я уже не помню, когда в последний раз видела тебя без штанов, но это как-то странно выглядит. Это давно так?»

«Ты что, издеваешься? Я, по-твоему, мог спокойно жить, есть, ходить на работу, если бы у меня давно пропал член? Конечно, он пропал совсем недавно, буквально сегодня утром».

«Но как это возможно? Ты ходил к врачу?»

«Я не ходил к врачу. Что я ему скажу? Доктор, вы знаете, я потерял член. У вас, случайно, нет нового? Ты думаешь, в нашей поликлинике есть склад хуев?! Вам какой — потолще или потоньше?»

Картафанов метался по комнате с приспущенными штанами, ругаясь и размахивая руками. Ольга Михайловна продолжала испуганно наблюдать за мужем.

«А ты на работе смотрел?»

«Все облазил. Как след простыл!»

«А когда ты его видел в последний раз?»

Картафанов задумался.

«Ну, вчера вечером точно, когда ходил в туалет дома, потом на хоккее. А сегодня уже не видел».

«Получается, он ушел ночью?»

«Что значил „ушел“? Как член может уйти?»

«Ой, я не знаю, просто вырвалось…»

Картафанов опять призадумался, после чего застегнул штаны и принял решительный вид.

«Так, надо взять себя в руки и успокоиться. Он не может бесследно пропасть. Никому ни слова — сестре, родителям, никому! Если будут подозрительные незнакомые звонки по телефону или в дверь — никому ничего не говори, сохраняй спокойный вид и сразу сообщи мне. Может быть, какая-то провокация или подстава. Возможно, его как-то похитили. Сейчас время военное, враг не дремлет — может быть все что угодно. Я отъеду проверить в паре мест, будь на связи».

«Да, Андрюша, я все поняла. Не волнуйся, обязательно найдем. Может, объявление повесить?»

Ольга Михайловна увидела на себе уничтожающий взгляд мужа.

«Ой. Прости, не подумала. Я еще в квартире поищу».

Картафанов стремительно вылетел из дома.

Оказавшись на улице, Картафанов бегом направился к своему черному джипу, опасливо озираясь по сторонам. «Надо найти его как можно скорее — потом может быть поздно», — думал он про себя.

Картафанов несся сквозь московские пробки на своем Land Cruiser на ледовую арену ЦСКА, где они с ребятами собирались два раза в неделю, чтобы поиграть в хоккей, попариться в баньке и обсудить текущие дела. 

Это был своего рода мужской клуб, где решалось много вопросов, в том числе карьерных. Нельзя было быть в стороне от хоккея — в него играл сам Величайший.

Припарковавшись на служебной стоянке, Картафанов незамедлительно направился в раздевалку. В помещении никого не было — о хоккее напоминал устойчивый запах пота, а также оставленная кем-то под скамейкой пара черных коньков. Картафанов наклонился, чтобы осмотреть пол. Ничего не обнаружив, он направился к своему шкафчику. В шкафчике висела его форма — шлем, краги, щитки и джерси с номером 99, как у его любимого игрока, Уэйна Гретцки. Картафанов считал, что их объединяло умение стратегически мыслить. Если бы Гретцки работал в министерстве, он бы тоже чертил планы наступлений на картах. Картафанов тщательно осмотрел содержимое шкафчика — никаких следов пропажи. Ему резко стало не по себе и очень страшно. Кто-то его будет шантажировать членом. Что они захотят от него? В каком состоянии его член? Как они с ним обращаются? В этот момент в раздевалку зашла местная уборщица с ведром и шваброй.

«Добрый день, Наталья Владимировна!»

«Здравствуйте, Андрей Александрович!»

Наталья Владимировна энергично принялась за уборку. Картафанов нерешительно прокашлялся.

«А вы не находили здесь ничего необычного?» — без особой надежды поинтересовался Картафанов.

«Как обычно — носки, майки... Презервативы. Хотите посмотреть?»

«Нет, нет, Наталья Владимировна! Спасибо, это не мое».

«А Вы что потеряли?»

«Да, ничего важного — поищу еще в других местах».

«Ну смотрите».

Картафанов сидел в своем джипе и думал. Из колонок раздавались новости о готовящемся широкомасштабном наступлении, в котором он играл важную роль и которое могло стать решающим фактором его карьеры. Однако это совсем не волновало Картафанова. Сейчас на повестке было его достоинство. Хорошо, что он успел заделать и вырастить двух замечательных сыновей, которые жили в теплой солнечной Испании и были так далеки от его проблем. Он каждый день созванивался с ними и начинал скучать как только клал трубку. 

В принципе, он, наверное, мог бы как-то протянуть и без члена, но как он будет теперь ходить в душевую в хоккейной раздевалке, как он будет страстно отстаивать свой план на совещании по широкомасштабному наступлению, что он скажет Зиночке на очередном рандеву? 

Кстати, Зиночка…

Картафанов судорожно набирал заветный телефонный номер на своем iPhone.

«Зиночка! Привет! Можешь сейчас говорить? Зайчик, я могу к тебе заскочить? Нет, не могу говорить по телефону. Целую, дорогая! Скоро буду».

Картафанов надавил на гашетку, и джип понес его в бесконечный поток московского трафика.

Зиночка, аппетитная массажистка из санатория министерства, жила в новом жилом комплексе в районе метро "Автозаводская", и Картафанову потребовался почти час пути, даже несмотря на мигалку. Зиночка открыла дверь в соблазнительном шелковом халате. Картафанов нежно поцеловал ее и сразу приступил к делу.

«Зая, ты ничего необычного не находила у себя?»

«Пупс, ты что-то потерял?»

«Нуу… Как бы… Да… Кое-что».

Зиночка вопросительно смотрела на Картафанова.

«В общем… Там одни важные документы. На флэшке. Слушай, у тебя там ничего не могло застрять?»

Зиночка удивилась окончательно.

«Где там?»

«Ну там».

Картафанов жестом показал Зиночке между ног.

«Там? Флэшка?!»

«Да, там просто очень важные документы, и я их у себя в трусах держал. Я подумал, может, она как-то перекинулась во время… Ну ты понимаешь».

«Какое-то безумие. Как такое может произойти?»

«Да, я знаю. Звучит странно, но это оооочень важные файлы, из-за которых у меня могут быть неприятности. Можно я просто сам аккуратненько проверю, и все?»

«Ну ты вообще обнаглел конечно! Шалун», — игриво заметила Зиночка.

Зиночка уселась на свой яркий оранжевый диван и задрала ноги, как на приеме гинеколога. Картафанов принялся за дело.

«Ну что там, что-то есть?» — интересовалась Зиночка.

«Солнце, подожди, сейчас подсвечу», — Картафанов включил фонарик на телефоне.

«Ой, как приятно! Товарищ сантехник, пожалуйста, прочистите мне трубы!» — смеялась Зиночка.

«Не смешно… Ничего не вижу…» — разочарованно ответил Картафанов.

«Поищи еще!» — не унималась Зиночка.

«А, еще здесь сейчас проверю!» — догадался Картафанов.

«Оооо! Туда ты давно не заходил уже!» — приятно удивилась Зиночка.

«Так, тоже ничего…» — совсем отчаялся Картафанов. Он выключил фонарик, поднялся с пола, сел за стол и обхватил голову руками. Зиночка продолжала лежать на диване в позе «прием у гинеколога».

«И что? Мы на этом закончим? Товарищ сантехник-поисковик, вообще-то трубы горят!»

«Извини, я сейчас не смогу, мне совсем не до этого», — Картафанов продолжал угрюмо размышлять о своем.

Зиночка встала с дивана, накинула халат и села за стол напротив Картафанова.

«Пупсик! Что с тобой случилось? Ты как будто сам не свой. Может, станцуешь мне стриптиз с полотенчиком — сразу разойдешься…»

«Мне сейчас не до стриптизов. Извини, зая. Мне надо ехать, я тебе позже позвоню».

«Пупс, не расстраивайся, все будет хорошо! Слушай, я тут была в ЦУМе на днях, и знаешь, там очень классную новую коллекцию Dolce&Gabbana привезли».

«Зиночка, мне надо бежать, прости! Я все переведу в конце недели, не волнуйся! Сейчас все бюджеты опять открыли, деньги пошли».

Картафанов нежно поцеловал Зиночку и торопливо покинул жилое помещение.

Полковник Картафанов наматывал круги по вечернему Садовому кольцу, не совсем понимая, что ему дальше делать. 

Жизнь перестала иметь смысл — зачем теперь нужна эта карьера с картами, совещаниями и наступлениями? Почему этот кошмар происходит с ним? Где он провинился и сделал что-то не так? 

Он всегда все делал как надо, был очень лояльным к руководству и своей стране, создал замечательную семью с Ольгой Михайловной. Их сыновья, Афанасий и Петр, выросли настоящими патриотами, которые перед пенсией в Испании трудились в Министерстве Полезных Ископаемых на благо семьи и родины. Зиночка была образцовой любовницей, которая исполняла свой долг и не задавала лишних вопросов. Картафанов не был пьяницей и балагуром, но при этом всегда был готов поддержать веселую компанию своим задором и юмором. Куда же делся член?! У него были хорошие связи в Национальной Службе Спокойствия, но обращаться в контору с таким запросом было самоубийственно — член, может, и найдут, но вот его потом могут потерять.

Картафанов припарковал машину в районе Покровки; прогулка по бульвару очень часто успокаивала его и помогала найти правильные решения в сложных жизненных ситуациях. Снег и слякоть уже практически сошли, а уютные бульварные дорожки, заботливо освещенные мягким светом уличных фонарей, давали надежду. Картафанов дышал полной грудью, и на какой-то момент ему показалось, что ему приснился дурной сон. Он мысленно пообещал не трогать себя между ног до возвращения домой — какой смысл портить себе настроение, и вообще, пусть произойдет настоящее чудо. Для закрепления чуда полковник завернул в уютный храм в Хохлах, где поставил свечку и перекрестился. Теперь точно все получится.

На обратном пути в районе парковки Картафанов заскочил в любимую кулинарную лавку на чай с эклером, чтобы окончательно восстановить хорошее настроение. 

Кафе кипело москвичами, на окнах красовались огромные Буквы, которые обязаны были повесить все заведения, поддерживающие страну в непростое время, лента в телефоне бодро сообщала новости о победах и решающем широкомасштабном наступлении. 

Картафанов медленно надкусил эклер, чтобы оценить его качество. В этот раз эклер был само совершенство — в меру сочный, в меру сладкий кусочек блаженства.

Входящий звонок немного застал его врасплох. «Забыл набрать Ольге Михайловне. Куплю ей эклеры!» — подумал про себя Картафанов. Однако на экране высветился незнакомый номер с иностранным кодом.

«Алло! Слушаю!» — по-военному ответил Картафанов.

«Привет! Это я», — в трубке звучал очень странный, но почему-то знакомый голос.

«Простите, кто это?»

«Ты меня не узнал?» — было похоже, что взрослый человек на другом конце трубки разговаривал детским голосом.

«Извините, нет. Кто вы?»

«Это твой член».

Картафанов поперхнулся эклером.

«Это какой-то розыгрыш, да?» — вся прогулка и хорошее настроение были за секунду спущены в унитаз.

«Розыгрыш? Может, у тебя уже что-то выросло между ног?»

Голос в трубке сильно раздражал Картафанова, но он был прав — между его ног была вся та же пустота.

«Это невозможно. Член не может разговаривать по телефону. Кто вы и что вам от меня нужно?»

«Картафанов, ты что, мудак? Я могу повесить трубку».

«Нет, подождите! Что вы хотите?»

«Нет, ну ты правда мудак! Ничего я от тебя уже не хочу. Именно поэтому я сейчас здесь, в Стамбуле, а не с тобой. Я просто звоню попрощаться и сказать, чтобы ты меня не искал».

«В Стамбуле?! Но почему?»

«А что такого? Все, кто мог — уехали. Зачем тебе я, когда есть широкомасштабное наступление? Я не хочу в этом всем участвовать, это вообще не моя тема ». 

Я на многое закрывал глаза все эти годы и честно делал свое дело. Но вся эта кровавая бойня меня вообще не возбуждает — да ты, наверное, это и сам заметил в последнее время. Я не хочу участвовать в этом безумии и хочу нормальной человеческой жизни. 

«Думаю, без работы не останусь — всегда есть возможность работать фрилансером в крайнем случае. Тут тоже много одиноких женщин».

«Фрилансером? Бред какой-то. А Вы можете включить видеозвонок?»

«Ты мне до сих не веришь? Ну, смотри».

Экран телефона полковника осветило стамбульское солнце. Член стоял, вытянувшись на одной из городских лужаек, сзади виднелись силуэты древнего города. Слезы потекли по щеке Картафанова.

«Родненький! Прости меня, пожалуйста! Я завтра прилечу за тобой! Пожалуйста, дождись меня!» — Картафанов уже не скрывал свои эмоции.

«Так, видео мы отключаем во избежание истерик. Никуда не надо лететь, я все равно никуда отсюда не поеду, тем более в твой Мордор» — член был непреклонен и неумолим.

«Ну ты же не можешь просто так взять уйти — это немыслимо!»

«Еще как мыслимо! Немыслимо, что ты сам похоронил мирную жизнь, а под эту вашу милитаристскую херню я не подписывался. Очень плохо для кармы. Хочу просто жить, любить и работать. Так что прощай, Картафанов, может как-нибудь еще увидимся. Ольге Михайловне огромный привет, она у тебя хорошая. Правда, я сам ее уже сто лет не видел. Зиночку поцелуй от меня в губки. Адьос, амиго!»

«Подожди, не клади трубку! Умоляю!» — Картафанов попытался перезвонить, но абонент был уже недоступен.

Полковник Картафанов в военной форме сидел за своим столиком с недоеденным эклером и недопитым чаем и громко всхлипывал. Посетители вокруг недоуменно посматривали на него, пожимали плечами и продолжали пить свой кофе. Мальчик примерно лет девяти, одетый в джинсовый костюмчик, сидевший с мамой за соседним столиком, подошел к Картафанову и потеребил его за плечо.

«А почему вы плачете? Вы же военный, а военные не плачут».

Картафанов на мгновенье перестал плакать, посмотрел на мальчика, затем отвернулся и продолжил всхлипывать.

«Ваня, хватит приставать к людям, пошли домой уже», — молодая мама, одетая в стильное бежевое пальто, взяла сына за руку.

«Не плачьте, мы всех обязательно победим!» — сказал на прощанье мальчик.

«Ваня, мы уходим!» — строго сказала мама.

Картафанов проводил глазами маму и мальчика, исчезнувших в манящей темноте Покровки по ту сторону витрины с громадной Буквой, и громко зарыдал на весь зал как будто в такт джазовой композиции Moaning Арта Блейки, звучавшей из динамиков кофейни.