Каково это — сегодня жить в «традиционном» обществе? Девушки из регионов России и стран ближайшего зарубежья рассказали о своей жизни и семьях, которые оправдывают ограничение свободы, мужское самодурство и даже насилие традиционными исламскими ценностями. Это истории о том, как быть, если не принадлежишь себе в целом и в мелочах и подвергаешься унижениям от мужей и родных, о ранних браках, запрете общаться со сверстниками и учиться, наказаниях за проступки, избиениях, попытках сбежать, убийствах чести и принуждении к сексу. А также о том, почему некоторые готовы добровольно переносить жестокие наказания, даже если это значит стоять на коленях голой посреди двора на виду у собравшихся поглазеть соседей, каково это не иметь никаких прав на собственного ребёнка, постоянно ощущать себя вещью и как вернуть себе свободу распоряжаться собственной жизнью.
Розалия, 17 лет, Украина
Я талышка. Родилась в Украине. Моей семье пришлось приехать сюда из Азербайджана, потому что родители отца отобрали все его имущество. Они приехали в Украину на мамины деньги. Маму выдали замуж против её воли, ей было 18, а отцу 26. Она хорошо училась в школе, все 11 классов. Хотела поступить куда-то, но нужны были деньги, которые у бабушки были, но желания — нет. Ей было проще выдать её рано замуж. Родители и почти все родственники не были мусульманами, как и многие в Азербайджане, однако от ислама осталось много традиций. Отец тоже не любил маму, но традиции обязали. У них довольно похожие характеры. Она вспыльчивая и любит оскорблять. Оскорбляет меня даже чаще отца. Он в моем воспитании активного участия не принимает. Отец деспот, в порыве ярости не контролирует себя. Буквально убил в матери личность: она боится его, поэтому не защищает меня от побоев. Отец запрещает ей работать — опасается, что мама станет независимой (она красиво шьет рубашки и штаны — от заводских не отличить, печёт торты). Как только у отца появились деньги, он начал безбожно пить каждый день, вести себя крайне неадекватно, очень сильно бить мать. Один раз чуть не убил её: взял на руки, хотел выбросить с балкона, но все обошлось. Мать много жаловалась родственникам, но те говорили терпеть: «Ты что без мужа хочешь оказаться?» У родителей не было ни денег, ни гражданства, ни знания языка, но их это не остановило.
Родилась я. С детства понимала, что мои родители другие. Слишком строгие, взгляды на жизнь были странными. Родители меня били, бывало прижигали на горячей плите пальца, чтобы я перестала все ломать (словами не объясняли). В последний раз отец избил меня, узнав, что я рисую людей (в исламе это грех). Вообще он бьёт, потому что может, не хочет себя контролировать.
Отец постоянно контролировал мою мать. Не разрешал работать, носить обычную одежду, кричал и бил её, запрещал выходить после трёх часов дня на улицу. Я заметила, что мои сверстники гуляли, общались, а я нет. В подростковом возрасте все усугубилось. Чувствовала себя отвратительно, меня заставляли носить хиджаб, не было никакой свободы, личного пространства. Родители постоянно говорили, что я что-то кому-то должна. Должна быть покорной, не встречаться с мальчиками, даже не разговаривать с ними. И так всегда. Женщина как всегда всем должна.
У меня есть брат, у него много привилегий. Например, не нужно носить хиджаб. Но давление все равно оказывается. Родители уже всю жизнь ему распланировали: где будет, куда пойдёт работать, на ком женится. Сам брат не хочет жениться и заводить детей. Он в принципе может от всего отказаться, но давление и требования от родственников будут на него давить.
У отца есть консервативно религиозный друг. Ненормальный человек. У него две дочери. Одна проучилась в школе два класса, другая шесть. Родители этим очень гордятся: в школе девочек научат плохому, а они должны сидеть дома. Старшая хотела быть парикмахером, но увы… Его жена носит паранджу, если вообще выходит из дома. В то время как он сам гуляет каждый день где хочет.
В Украине прямо консервативных и религиозных я не видела. Азербайджане же таких семей много. Особенно в маленьких городах. В Баку более или менее начинается какое-то развитие, однако даже самая «продвинутая» семья в Азербайджане все равно очень строгая, если сравнивать с европейскими странами. На улицах мужчины пристают даже к маленьким девочкам: лапают, пытаются затолкать в машину. Девушки не ходят в шортах, несмотря на то, что там очень жарко.
В большинстве семей женщинам не разрешают выходить из дома вообще, даже погулять. Это грустно. Многие жалуются на карантин и самоизоляцию, а некоторые азербайджанские женщины так живут всю жизнь. Некоторым не дают получать высшее образование, насильно выдают замуж. Плюс тут большой культ девственности. Мол, женщина должна быть невинной, хорошей хозяйкой и всё такое.
Я бы хотела жить иначе: получить образование, связанное с языками или психологией, жить в большом городе в России, возможно, уехать в Чехию. Родители не хотят, чтобы я шла дальше учиться, но классная руководительница пообещала поговорить с ними. Они всё ещё считают, что моё мировоззрение — переходный возраст, который пройдёт, а я (как и любая нормальная девушка) захочу семью и детей. Я так не думаю.
Ашура, 27 лет, Россия, Москва/Дагестан
Росла я в России. О религии особо в семье не говорили: платки нас с сестрой носить не заставляли, папа соблюдал пост и всё. Воспитывали «стандартным набором», состоящим из «нельзя» и «уважать»: убирать, стирать, смотреть за младшими, не разговаривать с парнями, не носить откровенных нарядов, не краситься, не возникать, почитать старших, выходить замуж пораньше за человека получше и рожать детей побольше. Меня засватали в 16, вышла замуж за месяц до восемнадцатилетия. С подругами гулять разрешали иногда, но часто я врала: говорила, что иду на занятия по рисованию, а сама встречалась с двоюродной сестрой.
В 16 мама узнала, что я курила с ребятами у школы. Привезла меня на суд к родственникам. Там меня избили, облили грязью. Я сидела и каждая из трёх тёть и мама говорили, какая я паскуда, позорю семью, давали пощёчины. Они долго говорили. Уже не помню, что именно, но суть одна: я неблагодарная тварь.
На лето уезжала к родственникам в Дагестан и Махачкалу. Там избиения женщин — стандартные случаи, которые я наблюдала везде. Муж сестры, наш двоюродный брат, свою первую жену таскал за волосы по метро, она от него ушла. Те, кто его защищал, говорили, что она сама виновата: сказала, что не пойдёт с ним куда-то, а должна была держать язык за зубами.
Сестру отдали за него, потому что надо было за кого-то выдать, а кто может быть лучше племянника? Выдать надо было обязательно и побыстрее, но никто не шел свататься. И отдали за того кто был. Мне тоже сразу после развода предлагала за него выйти.
В первом браке пробыла три года. Мужу было 25. Я писала смс до замужества, мол, может, не стоит, мы ведь не знаем друг друга? Он ответил, что у нас вся жизнь для этого. Поначалу его родственники относились ко мне нормально, потом отношения с мужем ухудшились. Он ужасно манипулировал: кричал, бросал в меня вещи. Когда мы ссорились, говорил, что на людях мы должны быть идеальной счастливой семьёй. Муж устраивал погром из-за мелочи, которую не мог найти, из-за того, что вода в ванной, которую я для него набрала, была слишком горячей. Он разбил дверь в ванную, выплескал воду. И мне пришлось все убирать. Порвал на мне куртку: я сказала, что он невозможный человек. Не разрешал ходить на занятия по вождению, аргументируя это тем, что мне никуда не надо ездить. Однажды избил, потому что я отказалась идти в гости — не было одежды: мне он ни копейки не давал, мол, родители богатые, проси у них. Сам кайфовал: летал в Китай и Таиланд. Курил анашу, пропадал ночами. Родители нас всем обеспечивали, мы жили у них дома.
Я занималась с ним сексом, хотя не хотела. Мать и тетя говорили, что я должна терпеть. Через девять месяцев после свадьбы родился сын. С ним муж играл минут пять — пока не надоест. На деньги, которые родственники дали на рождение ребёнка (примерно 200 тысяч), арендовал контейнер на садоводе и на товар спустил: ставил цены выше, уходил раньше всех. Прогорел.
У его отца была вторая жена. Муж мне тоже втирал, что это нормально и даже хорошо. Хотел взять себе вторую жену, но я заявила, что разведусь с ним.
После развода я жила с родителями. Они осуждали меня за поступок. Кстати, как-то психолог спрашивал, могу ли я назвать случаи, когда родители меня защищали. Я вспомнила только, как мама заступилась за меня, когда он хотел забрать сына: я вцепилась в ребенка, а муж бил меня по лицу. Папа сидел спокойно в машине. Потом мама меня тоже избила, пока мы ехали домой. Я точно не знаю, но, наверное, за то, что развелась, не отдала ребёнка. Папа считал, что отдавал только дочь, поэтому надо было отдать сына.
После развода я работала у родителей в цеху по пошиву покрывал с утра до вечера. За сыном смотрела няня. Папа привез меня в дом, отвел в комнату к рабочим, которые работали в этом цеху. Сказал, мол, раз забрала сына, теперь работай, живи и корми его как хочешь. Думаешь, так просто растить детей?
Потом меня снова выдали замуж. Я умоляла не делать этого, но мама ответила, что сестру никто замуж не возьмет, папа — что у дедушки из-за меня снова будет инсульт. Он не может ходить среди своих с гордо поднятой головой. Я согласилась.
Мы со вторым мужем жили в Дагестане, сын остался у родителей. Муж хотел своих детей, я — нет. С самого начала сказала ему, что не буду рожать. Поставила спираль и пила противозачаточные. Это был мой самый большой кошмар — забеременеть снова. Первый тоже меня мурыжил, когда узнал, что я поставила спираль, говорил убрать, но я отказалась. Со вторым скрывала. Проболталась его племяннице. Наверное, она меня сдала.
Муж относился ко мне хорошо: давал денег, возил на тренировки по фитнесу. Я проходила курс по дизайну интерьеров, но так и не закончила, работала в салоне красоты мастером маникюра. Мы ездили на море. Муж говорил, что ему такому хорошему не рожаю, а первому уроду родила. Из-за этого и ушёл.
К девушкам и женщинам в Дагестане и Махачкале относятся, как к вещи, продают как товар, говорят, девушка испортилась, прямо как творог. Если ее заметили в обществе мужчин — это позор для семьи. Я в детстве поцеловала парня в щеку, про это узнала моя тетя. Она сказала, что я шлюха, наговорила много другого неприятного. Мы с двоюродной сестрой шли из магазина домой с «Нарзаном» (лимонад) и на нас наорали: кто-то мог увидеть нас со стеклянными бутылками и пошли бы слухи, что мы пьём пиво.
Подумывать о побеге я стала после развода со вторым мужем. Не хотела возвращаться к родителям. Когда все собирались в Москву, мама спросила, почему я не собираю вещи? Я сказала, что не поеду. И началось. Папа орал: «ты неблагодарная, ишь чего захотела?! На все готовенькое…» Говорил: «это наш дом, живи, где хочешь». Я и пошла к воротам, за мной побежал сын и отец добавил, чтобы и его забирала, но я бы не смогла полностью обеспечить, поэтому вернулась. Папа стал уговаривать, сказал, что я буду работать, и все будет хорошо. Но не было.
У меня была ещё попытка побега: я сняла квартиру, переночевала с сыном, а утром вернулась обратно. Поняла: не справлюсь. В итоге мы с сестрой сбежали зимой. Она поздно вернулась домой, в прошлый раз, когда так сделала, её муж избил. Я хотела защитить сестру: заявила, что пырну ножом, если он тронет её. Муж бил меня по голове, пока я лежала в кровати. Сестра тоже стала бить его. После Нового года она внезапно убежала, муж забрал сына. Он рассказал родителям, что все пять лет сестра не посещала университет. Думаю, она испугалась. Мама сказала, что её муж правильно сделал, избив нас. Это стало последней каплей. Я тоже решила бежать. Уже полгода мы с сестрой в бегах. Работаю мастером по маникюру, мечтаю забрать сына от родителей. Мама его бьёт, а я категорически против этого. Но, по крайней мере, там он сыт, одет и есть, кому за ним смотреть.
Родители еще спрашивали, не хочу ли я вернуться ко второму мужу. Про первого мужа тоже узнавали. А я была рада, что ни с кем теперь не придётся спать. Не хочу чтобы меня больше кто-нибудь трогал. Я боюсь мужчин. Думала, может, мне не нравилось, потому что все было насильно. Пыталась с другими, но все равно мерзко. Мне не нравится обниматься или целоваться вообще ни с кем. Даже с сыном (ему восемь), хотя, когда он был младше, такой проблемы не возникало. Помню, как мама однажды избила меня, а потом лезла обниматься. Было так противно, я ненавидела ее, но не могла выражать свои эмоции и чувства. Возможно, всё из-за этого.
Мы живём в Москве. Есть вероятность, что родители найдут, но я в любом случае опять сбегу. Если не сбегу — покончу с собой. Ни за что не вернусь обратно.
Алёна, 22 года, Ингушетия
Родилась и выросла в России. Мама русская, отца не знаю. Муж ингуш, живём в Ингушетии. Брак добровольный, но его семья была не в восторге. Это мой второй брак, я была не девственницей, а для его семьи это важно. В Ингушетии нет культа девственности как такового, но некоторые семьи проверяют девушку на девственность.
В отношениях муж главный. Я это приняла. И готова. Отношение хорошие. Если, конечно, без косяков с моей стороны. «Косяками» считается неправильная (слишком открытая одежда), переход на «ты» с его друзьями или родственниками. Даже если это десятилетний мальчик. Если я куда-то иду одна, то должна закрывать всё, кроме рук и лица, надевать платок. За нарушение следует наказание. Если мелочь, то просто внушение или публичное порицание: читают нотации перед всеми родственниками, друзьями, знакомыми. Рассказывают, за что наказывают. Если серьезные, то может быть наказание. Но так не у всех в Ингушетии. Все от семьи зависит.
Самые серьезные наказания за распутство и неуважение к мужчине/парню/мальчику. За измену не знаю, в теории могут и закидать камнями, но я о таком не слышала. За мастурбацию меня заставили публично раздеться и просить прощения на коленях. У нас двор открытый. Там и все произошло. Были и мужчины, и женщины, и дети. Очень не вовремя вошел племянник. Я уже не смогла скрыть это. Он все и рассказал. Муж был за наказание. Если я занимаюсь мастурбацией, значит он меня не удовлетворяет. Лично для меня, подход полностью правильный. Я осознанно ушла от бывшего русского к своему. Обо всем знала и все понимала. Ушла одним днем.
Воспитывают девочек так, чтобы они понимали, что мужчина главный, а для них самое важное в жизни — семья и дети. Сама себе выбрать мужа девушка не может, у меня было крайне мало шансов на то, чтобы меня приняли. Лет до 12 девочки часто переодеваются прямо на пляже, например. У мальчиков я такого не видела. После 12-13, примерно также, только в закрытой одежде.
Я обязана ответить на любой вопрос мужчины/мальчика из нашей общины (родственники и те, кого выберет муж). Даже если он интимный. Конечно, спрашивать разрешения у них. У всех мужчин (не только родственников), если что-то серьёзное: просьба снять платок или элемент одежды, если вдруг вокруг меня есть люди. Но у меня такого не было.
На мне ребёнок и дом, не работаю и не учусь, подруг нет. Меня тут все устраивает. В интимном плане муж всегда главный, но для меня это нормально. Только он решает, когда и как он будет. Отказать не имею права. Самое важное — это его удовольствие.
Севда, 20 лет, Дальний Восток
Я азербайджанка. Живу с родителями на Дальнем Востоке. Моей матери было 18 лет, когда она вышла замуж. Не по своей воле. Они с отцом жили в одном азербайджанском селе. Он старше её на десять лет. Тот сразу же оговорил правила будущей семейной жизни: брюки не носить, только юбка ниже колена, ни с кем не общаться. Она в слезах жаловалась матери, что не хочет этого брака, на что ей отвечали: «сиди на месте ровно, уже всё решено». Ее родители, как и всё село, знали о семье жениха — их отец строгий и злой человек, бил жену, не давал ей и детям денег на бытовые расходы, дочери запрещал общаться даже с подругами. Мой отец видел скотское обращение к своей матери, иногда заступался за нее, а отца очень боялся. Неудивительно, что он стал его копией. Родители моей матери знали о том, из какой семьи этот человек, но всё равно выдали дочь за него.
Они уехали в Россию из Азербайджана. Мама родила меня в 19. По её словам, в начале всё было неплохо, однако потом отец как будто озверел. Начались беспричинные ссоры, рукоприкладство.
До сих пор помню: в пять лет, засыпая в своей комнате, слышала, как что-то громко падает на пол. Это он её избивал, всегда бил рукой по лицу. С такой силой, что мама падала.
Как-то я лежала с матерью, а он, стоя перед кроватью, бьет её палкой от детской кровати. Я толком тогда защитить её не могла, просто кричала и плакала рядом. Он взял меня на руки, утащил на кухню, поставил напротив пряники. И ушел обратно.
Мама рассказывала мне, что один раз, когда он пришел домой, а она укладывала меня спать, отец позвал, якобы чтобы помочь помыть ему голову. Дом был деревянный, душевой не было, только лейка. Пошла за ним. С потолка свисала верёвка, сказал, чтобы мама повесилась. Я в этот момент заплакала, она побежала ко мне в комнату.
Другое воспоминание уже из моего подросткового возраста. Мать поздравила соседку с праздником по смс. Отец на тот момент делал периодически детализацию наших с ней звонков, сообщений, потому как номера, конечно же, записаны на его паспорт. Имея знакомых в полиции, узнал её имя. Оказалась землячка, азербайджанка. Я не знаю, почему, но ему крайне не нравится, когда мы пересекаемся с земляками. Маму он тогда избил, выдрал волосы, от удара опухло ухо, после она плохо им слышала. Я вступилась, отец сказал, что сейчас выкинет меня с балкона.
Меня никогда не били. Отец воспитанием не занимался, я не помню, чтобы со мной говорили, объясняли что-то поучительное о мире. Он не хотел даже записать меня в детский сад, так что такого этапа в моей жизни не было. По учебе помогала мать.
Отец проявляет агрессию тогда, когда подозревает нас в чём-то. Например, переписки (он не знает, что я сижу в соц.сетях), общение с кем-то в реальности и прочее подобное. В остальное время у него образ среднестатистического отца — кормильца семьи.
Мать также придерживается наших определенных устоев: один из них — глупый неписаный запрет на выщипывание бровей у незамужних девушек. Смысл этого абсурда в том, чтобы видеть по бровям, свободна ли девушка или уже «занята», т. е. замужем. Выщипанные брови означают, что ты замужем/была замужем. А если же брови нетронутые («девственные»), на тебя будут смотреть, как на кандидатку в невесты. Это знак для парней и их матерей. До сих пор остались азербайджанцы, которые считают, что незамужней девушке нельзя щипать брови. В противном случае её заклеймят одним известным словом, которым называют любую девушку, когда она не соответствует чьим-то ожиданиям.
Я общаюсь с азербайджанками, которые живут в Баку. С их слов я сказала матери, что в Азербайджане этой традиции уже мало кто придерживается, она нашла отговорку: «Эти девушки из неблагополучных семей!» Это абсолютная неправда. Девушки в моём вузе выщипывают брови.
Сколько скандалов на этой почве было у меня с матерью — не сосчитать, отношения из-за этого бредового обычая очень испортились. Первый раз ты выщипываешь брови в день свадьбы. Меня возмущает это правило не только потому, что я не могу даже незначительно корректировать свою внешность. Неприятно чувствовать себя самым настоящим товаром. Помнить, что, несмотря на образование, которое мне дают, во мне так или иначе видят чью-то женщину, я обязательно должна кому-то принадлежать. Я говорила матери, что замуж никогда не выйду, тем более за кавказца, но она все равно ругается за слегка выщипанные брови. Мне запрещено трогать брови, проводить личное время с друзьями, и все эти запреты ради какого-то узколобого истукана, который делал всё, как он хотел и к своим годам перезанимался сексом со всем.
Мне даже с подругами общаться нельзя (только в вузе). Один раз мать сказала мне о моей подруге (это был 9 класс, я могла выбираться с ней куда-нибудь, когда отец уезжал далеко и надолго по работе, мать отпускала часов до пяти): «У нее есть парень? Может, не надо с ней общаться, вдруг ты тоже захочешь парня?» Смешно просто, что за чушь!
Ещё на свадьбе невесте одевают поясок из красной ленты, означающий, что она девственница. Меня эта традиция не коснётся, однако маму коснулась — у неё есть такой пояс на свадебной фотографии.
Мама росла в, скажем так, здоровой обстановке, поэтому поведение отца для нее — дикость. Мы до сих пор не привыкли. Однажды она сказала: «Мои родители ни разу за жизнь не поссорились!» Отец искренне не поверил.
Однажды она рассказала мне, что в Азербайджане (то ли в городе, то ли в селе) люди попытались сжечь дом девушки. Они узнали, что она переспала с кем-то. Я спросила: «Ты считаешь, это нормально? Ладно, она сделала неправильно, но этот их поступок ты оправдываешь?», в ответ классика: «Не пугай меня, откуда это у тебя? Ты что, русская? Мы же тебя не так воспитывали!»
Вот такое отношение ко многим азербайджанкам, как к собственности. Можно с лёгкостью найти на новостных порталах случаи жестоких убийств сестер или жен мужчинами семьи, многочисленные суициды девушек, так как не выдержали новости о грядущем насильственном браке с незнакомым человеком, который может быть на десятки лет старше.
Я понимаю, что у таких женщин, как моя мать, голова с детства забивается окружением патриархальными паттернами. С одной стороны, они не виноваты в своем узком мышлении и ненависти к чуждому для них образу жизни. С другой, когда я лично сталкиваюсь с такими взглядами и когда такие женщины ввиду родственности влияют на мою жизнь, я с трудом могу их оправдывать, это очень тяжело. Возникает лишь ответная ненависть и взаимное непонимание. Любые объяснения воспринимаются в штыки, компромисс найти не удастся.
Что касается кавказских мужчин: мое отношение к ним обоснованно отрицательное. Это мнение они успели сформировать как у своих земляков и землячек, так и за пределами своей страны. Дикими кавказцев называют именно «благодаря» им. Они любят кричать, что девушки, которые не живут по их правилам, якобы позорят нацию. Однако о своих проступках они молчат, а скотское, временами жестокое отношение к окружающим, в особенности женщинам, оправдывают традициями. Очень лицемерные люди. Такие мужчины вызывают у меня презрение и отвращение, а их, к сожалению, большинство. Ни о каком браке и речи быть не может, будь мне тридцать, сорок — неважно. Свое будущее я вижу очень смутно, это моя больная тема. На данный момент я учусь, потом работа. Родители не будут без моего согласия выдавать меня замуж, знаю точно. Максимум наседать с этим предложением.
Мадина, 19 лет, Дагестан
Я родилась в Дагестане, семья отчасти религиозная (мусульмане): мы не носим хиджаб, лицо и руки открыты. Мужчины пьют, курят. Родители до свадьбы были более-менее знакомы — мама приезжала в село, в котором жил отец. По этой причине на смотрины он не приезжал. Во время сватовства они не виделись, встретились как муж и жена в день свадьбы.
Отец вспыльчивый, ревнивый, но не меркантильный. Если что-то нужно — покупает. Мама более спокойная, во время ссор с папой сразу начинает плакать. В первую очередь делает всё для близких. Папа к маме относится хорошо, пока она ведёт себя так, как он требует: захочет надеть что-то, что не нравится — скандал, не ответит на звонок или сообщение — скандал.
Родители относятся ко мне по доброму, но есть требования, которые я должна выполнять: джинсы и брюки не носить, платок желательно. Мы каждый раз ссоримся из-за этого — не хочу его надевать, как и совершать намаз.
Мне можно общаться с родными и двоюродными братьями и сёстрами и с одногруппницами, с мужчинами нельзя. В университете я учусь заочно, далеко не все парни приходят на занятия — закрывают всё деньгами, поэтому их я видела только два раза в начале сессии.
Нужно относиться уважительно, особенно, если человек старше. Он что-то говорит сделать — нужно это сделать, не нравится причёска, одежда — поменять. Недавно я пошла в гости к тёте, попользовавшись духами. У них в гостях были двоюродный брат, его жена, дети. Ему не понравился запах моих духов. Спросил, зачем я пользуюсь этими духами? Посоветовал пойти помыться или ещё как-то убрать запах. Сказал, что я пахну, «как мусор». Устроил из-за этого скандал. Зачем ты душишься? Для кого это делаешь? Кому хочешь понравиться?
Положение женщин в Дагестане можно охарактеризовать одной фразой: им хорошо, пока они слушаются мужа. В каждой семье свои порядки, всё зависит от них. Любые действия женщины контролируются мужчинами.
В нашем районе произошло групповое изнасилование девушки, она тогда заканчивала одиннадцатый класс. Мама уехала, а она общалась с парнем, которого пригласила в гости. Он пришёл с друзьями, четверо парней. Напились, ночью изнасиловали её. Девушка подала в суд. Один из насильников был сыном влиятельного человека. В итоге всё замяли деньгами: заплатили полиции, самой девушке со словами, что ей лучше свалить и не позорить себя ещё больше, ведь это она позвала парня домой. Согласна на секс или нет — неважно.
Моя знакомая вышла замуж рано — в 14 лет. Бабушка, которая её воспитывала, поставила условие: если не сдаёт экзамены (в девятом классе) — выходит замуж. Знакомой сейчас 18, у неё двое детей.
Наш математик, которому около 75, состоял в отношениях со своей ученицей за оценки: ставил четвёрки, пятёрки. Вроде она подала на него заявление, обвинив в педофилии. Заявление вернули обратно, потому что она ученица, растёт без отца и вообще, может, она сама захотела. Не обвинять же сразу учителя со стажем. Девушка продолжала подвергаться домогательствам со стороны учителя, её подруга пошла к нему домой, избила беременную невестку. Случился выкидыш. На подругу написали заявление, но она выкрутилась. Ей стали угрожать. Обе девушки уехали, а учитель до сих пор работает в этой школе, несмотря на то, что все знают, что он делал. Он вёл у меня, брата и сестры.
Ещё одна девушка не скрывала от родителей, что у неё есть парень, общалась с ним. Родители не могли это остановить, поэтому решили выдать дочь замуж. Девушка сказала об этом своему парню, который был из России. Он решил увезти её. Приехал, забрал ночью, они выехали из республики, но попали на камеру. Куда они поехали, родственники узнали ещё до приезда. На въезде в город ждала полиция и родственники. Девушку вернули обратно в село. Родители избили парня и её саму за попытку побега, хотя девушке было уже почти двадцать. В наказание выдали замуж за какого-то сорокалетнего мужика. Все вокруг говорили, мол, какие бедные родители, какая отвратительная дочь.
У моей тёти есть муж, у него любовница в России и ребёнок. Муж уезжает на заработки, приезжает два раза в год. В курсе отношений на стороне были все, но не говорили, чтобы не портить семейное счастье. Тётя узнала об этом, когда поругалась с сыном — разозлился и рассказал. Она избила его, поругалась с мужем. Семья на тётю наехала, мол, если у него есть другая женщина, это не значит, что он тебя не любит. Сама виновата, что так случилось, он мужик, ему нужно справлять нужду и всё в этом роде. Ни один человек не поддержал её, не сказал, что это не её вина, что это он непорядочно поступает. Ни один. В итоге муж с тех пор не приезжает, но деньги отправляет. Ей сказали, что либо она терпит это всё, либо валит. Валить некуда.
Я не хочу так. Здорово было бы жить подальше от этого места и всего, что здесь происходит. Работать репетитором в одном из городов России, поступить в языковую школу. Возможно, пойти в вуз на психолога.
Рина, 16 лет, Ингушетия
Я из Ингушетии. В школе меня постигла участь дискриминации: я была русскоговорящей и не знала ингушского языка. В седьмом классе из-за этого меня избивали парни, заявляя, я должна не умничать. В восьмом многие учительницы говорили, что мне лучше учиться готовить, чем учиться в школе. Некоторые занижали оценки, потому что я утверждала, что девушки не должны быть в самом низу. Парни из класса постоянно пытались девочек унижать, унижали русскую учительницу за то, что она русская. В нашей семье мы тоже ссоримся из-за этого: отец всегда твердит, что мое место на кухне. Если не буду убираться, меня не возьмут замуж. Моя мама украинка, а папа ингуш, они довольно часто ругаются: мама дает мне много свободы, отправила учиться из Ингушетии. Отношения у них странные. Папа забирает все деньги и отдаёт своей маме. Живём мы чаще всего на деньги мамы и их пенсии.
К девушкам в Ингушетии относятся как ко второму сорту. Считают, они годятся только для размножения, ничего больше не могут и не умеют.
У меня была подруга, которую насильно выдали замуж в семнадцать. Родители очень религиозные, свататься пришел сын муллы (её ровесник). Они решили, что это хороший вариант. Подруга тоже говорила, что Аллах направил на этот путь. Была служанкой во всем доме, одна убирала и готовила на пятерых. Её били, муж насиловал, свекровь поощряла это. В один момент попала в больницу с выкидышем на шестом месяце беременности: на теле множество синяков и гематом. Всем врачам было все равно. Через полгода подруга сбежала от них за границу. До сих пор ищут. После случившегося она потеряла веру в Бога.
Я слышала про убийства чести. О девушках, которые во время брачной ночи оказались не девственницами (многие до сих пор верят в миф, что при первом разе обязательно должна быть кровь). Об этом узнают родственники невесты — братья/отец — и идут убивать девушку. Также это может произойти с девушками, лишившимися девственности с парнем до свадьбы.
В 14 лет благодаря маме меня отправили в колледж в Нальчике (Кабардино-Балкарская Республика). Ингуши в колледже узнали, что я ингушка и пытались заставить меня перестать носить штаны, аргументируя тем, что я нерусская, и они будут защищать меня. Называли себя моими братьями, хотя я их вижу впервые. Стало очень страшно, поэтому всё-таки начала носить только юбки и платья. Появились друзья — парни и девушки не кавказских наций.
С одним парнем мы играли в салки просто по приколу, я до него дотронулась. Это увидел ингуш Заур, подошёл ко мне, начал унижать, говорить, что грязная и что не имею право касаться мужчин, ведь я ингушка. Стало не по себе, я заплакала, друзья отвели меня к заместителю директора, потом привели Заура. Мы начали выяснять все уже при них. Он утверждал, что я ингушка, которая не имеет никакого права носить джинсы, общаться с парнями, и вообще должна уехать обратно в Ингушетию. Заявлял, что он мой брат и не даст опозорить всю республику моим поведением. Когда он меня видел, называл шлюхой. До сих пор так называет. Все ингуши знают, что я отступница и презираю их.
Ширин, 19 лет, Туркмения
Я обычный ребёнок, росший в стране, где нельзя даже вздохнуть спокойно. Туркмения — это мусульманская страна, а значит девочек считают там ничем. Я то самое «ничто». У нас что-то вроде Северной Кореи. Личности стёрты.
Отец ушёл от нас когда мне было два года — уехал в Россию и не поддерживал связь. Изредка я получала посылки от бабушки, но общаться никто не намерен был. На мой шестнадцатый день рождения он позвонил, обсыпал оскорблениями и пропал. Не дал мне разрешения на выезд из страны, из-за чего пришлось ждать совершеннолетия чтобы уехать.
Cпустя где-то два-три месяц после моего приезда в Россию он умер. Мама сказала, что мы должны идти на похороны, не оставив мне выбора. Там я узнала, что у меня все это время был младший брат — сын отца от второй жены.
Мама относится ко мне странно. Говорит: «Если не поступишь, то либо замуж выходи, либо просто парня себе найди. Не позорься». Считает, что если она платит за моё обучение, то я должна засунуть свой характер куда подальше. Я для неё — собственность, из-за этого мы ссоримся.
Я знаю историю одной девушки, хотя сама с ней не общалась. Ей было где-то двадцать четыре года, когда она сбежала от семьи из-за замужества. На этой почве у них начались скандалы. В целом она была приучена к жизни, где ничего нельзя, и считала это нормальным. Родители держали её в своей власти: все запрещали и никуда не пускали. Об этом я узнала от соседей, после её смерти: беглянку поймали, она где-то достала то ли уксус, то ли уксусную эссенцию — и выпила. Родители влиятельные люди, им ничего не сделали. Мне тогда лет четырнадцать было, и девушка мне казалась достаточно взрослой. Я так же, как и все, считала её глупышкой, которая от счастья женского отказалась — к тому же мы говорили на разных языках. Потом моё мировоззрение стало меняться.
В первую очередь это случилось благодаря интернету. В Туркмении он закрыт максимально, но можно заходить с помощью VPN. Там меня научили уважать себя, уважать женщин. Показали правду жизни. Я нашла множество видео, освещающих тему дискриминации, посты дев, которым сломали жизнь замужеством и материнством. От всего этого я медленно, но верно пришла к той себе, которая есть сейчас. Если бы не моё любопытство, я так и осталась бы в том мире, где мужчина бог, а женщина раб. После случая с той девушкой я взвесила всё «за» и «против», вспомнила каждое высказывание женщин о женщинах и всё, что касается унижения нас нашими сёстрами. У меня возникали мысли о суициде. Все это происходило от того, что я боялась вырасти девушкой.
Ситуация усугубилась из-за моего бывшего парня. Мы познакомились в интернете, когда мне было 15, ему — 14. Я знала, что он из моего города, потому что мессенджер, которым мы пользовались, был у нас распространён. Я была серой мышью, и его повышенное внимание считала чем-то волшебным.
У нас началось что-то типа отношений. Хотя сейчас я понимаю, что попусту тратила время. Не было свиданий, какой-то романтики, о которой рассказывали мне подружки. Мы просто гуляли. Если он сказал сейчас — значит сейчас. Холод, жара, дождь — неважно. На тот момент я придерживалась стереотипа, что девушка должна слушаться своего парня. Он мог попусту слать тонны оскорбительных сообщений, легко ударить. Заставлял насильно отдаться ему, а я не хотела. Когда я решила вылезти из этого, он пошёл в обход. Его хорошая подруга одолжила свои нюдсы. Бывший отправил их моим одноклассникам и выложила в сеть с моим номером. Мне повезло с одноклассниками: они усмирили его силой. После этого стали всячески защищать. Но в целом я натерпелась от него. Самооценка упала на самое дно. Опять были мысли о суициде.
Я поняла, что не хочу выходить замуж. Мой дядя бил свою жену. Когда она ушла из нашей семьи, ее всеми силами возвращали обратно, говорили терпеть. Терпит его до сих пор. Благо, он не трогает её. Она стала неотъемлемой частью нашей семьи.
Роды ужасны. У мамы есть подруга, которая родила троих подряд. Ей сорокет, старшему ребёнку примерно семь лет. Она живет с тремя детьми и ненавистным мужем. Все это делалось, потому что «так надо».
У соседки сестру муж избивает. Когда он знакомился с семьей, то показался любящим прекрасным мужем. А оказался тираном. Я осознала, что мужчин не осуждают. Осуждают только женщин.
Мои племянницы ходят в начальную школу: обычные девочки, которые хотят играть, смотреть мультики и рисовать. Последнее — любимое хобби, как и снимать видео. Мечтают ходить в художественную школу, но бабка хочет растить их в строгости. Навязывает стереотипы о женщинах и учит (скорее заставляет) готовить что-то простое. Они знают только «ты должна», «ты обязана», «так надо» и «так нельзя». Из-за этой бабки у деток «мечта» — выйти замуж в 16 лет, потому что дальше уже слишком поздно. Я отдала им свои краски и карандаши, телефон с более-менее хорошей камерой. Мама племянниц узнала об этом. Выкинула мой подарок, телефон, наверное, всё же спрятала — дорогой.
Родственницу осуждали за то, что она подала на развод. Считали муженька идеалом, закрывая глаза на избиения. Развелась. Мужиков за все поощряют. Им все простительно. Не хочу жить, поддерживать такой мир.
Иллюстрации: Айгуль Берхеева
